Воспроизведено по тексту, ранее размещенному в Сети
Февраль 2002
Копия текста, ранее представленного по адресу http://kiev.philosophy.ru/edu/teo.html
"Круглый стол"
ТЕОЛОГИЯ В ГОСУДАРСТВЕННОЙ СИСТЕМЕ ОБРАЗОВАНИЯ РОССИИ
29 февраля 2000 г. г. Москва
Н.А. Трофимчук (председатель) - доктор философских наук, профессор, зав. кафедрой религиоведения РАГСВ.Г. Аладин - зам. начальника Управления образовательных программ высшего и среднего профессионального образования Министерства образования РФ, доктор философских наук, профессор
Игумен Иоанн (Экономнцев) - председатель Отдела катехизации и религиозного образования Московской патриархии, член-корреспондент Российской академии образования
Ю.П. Зуев - кандидат философских наук, доцент кафедры религиоведения РАГС
М.П. Мчедлов - руководитель исследовательского центра "Религия в современном обществе" Российского независимого института социальных и национальных проблем, доктор философских наук, профессор
Д.Р. Лотов - священник Кафедрального собора святых Петра и Павла в Москве, Евангелическо-лютеранская церковь
Отец Игорь Ковалевский - канцлер Римско-католической апостольской администратуры в Москве, магистр богословия
В.В. Воробьев - консультант аппарата Комитета Государственной Думы по делам общественных объединений и религиозных организаций, кандидат философских наук, доцент
С.П. Карпов - декан исторического факультета Московского государственного университета, доктор исторических наук, профессор
В.И. Гараджа - доктор философских наук, профессор МГУ, член-корреспондент Российской академии образования
З.А. Тажуризина -доктор философских наук, профессор МГУ
М.Л. Шевченко - ответственный редактор газеты «НГ-Религии»
B.C. Глаголев - доктор философских наук, профессор Московского государственного института международных отношений
Ю.В. Семенов - кандидат философских наук, доцент, заведующий кафедрой истории и политологии Удмуртской государственной сельскохозяйственной академии
А.И. Кудрявцев - зам. руководителя Департамента по делам общественных и религиозных объединений Министерства юстиции РФ, кандидат исторических наук
М.И. Одинцов - советник аппарата Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации, доктор исторических наук, профессор
Р.А. Лопаткин - кандидат философских наук, доцент кафедры религиоведения РАГС
Священник Константин Польсков - преподаватель Православного Свято-Тихоновского богословского института (РПЦ)
Т.А. Кудрина - доктор исторических наук, профессор кафедры религиоведения РАГС
И.В. Щелкачева - помощник ректора Православного Свято-Тихоновского богословского института, кандидат технических наук
В.В. Витко - директор отдела общественных связей Западно-Российского союза объединений Церкви христиан-адвентистов седьмого дня
С.А. Мозговой - капитан I ранга, начальник группы (по связям с государственными органами, общественными организациями и религиозными объединениями) Управления воспитательной работы Военно-Морского Флота
М.Д. Гуськов - зам. директора Института религии и права, кандидат философских наук
С. Бурьянов - представитель общественной организации "Содействие утверждению в обществе свободы совести"
Н.А.Трофимчук (председатель) - доктор философских наук, профессор, зав. кафедрой религиоведения РАГС
Уважаемые коллеги! Приветствую Вас в стенах Российской академии государственной службы при Президенте Российской Федерации. Наш «круглый стол» посвящен проблеме места религии в государственной системе образования Российской Федерации. Чем мы руководствовались, определяя тему нашей встречи за «круглым столом»? Дело в том, что в последнее время наблюдается устойчивая тенденция нарушения конституционного принципа светскости Российского государства и государственной системы образования. Вы помните, несколько лет назад в некоторых городах России была попытка внедрить в школу учебник «Мой мир и я», подготовленный Церковью объединения. В 1997/98 учебном году распоряжением губернатора Курской области введено обязательное преподавание в средней школе основ православной культуры. В этой же области введены уроки православной катехизации. В Якутии с недавних пор во всех средних и высших учебных заведениях преподается культ Айыи, основанный на общетюркской языческой религии. В настоящее время достаточно активно обсуждается вопрос о введении предмета «Теология» в государственных учебных заведениях. Проект государственного стандарта по этой специальности 17 февраля сего года обсуждался в Министерстве общего и профессионального образования РФ и был в целом одобрен. Все это не может не вызывать тревоги.В.Г. Аладин - зам. начальника Управления образовательных программ высшего и среднего профессионального образования Министерства образования РФ, доктор философских наук, профессорПодобные решения принимаются без широкого общественного обсуждения, келейно, а иногда и чисто административным способом. Я думаю, что ревизия принципа светскости образования, выстраданного российским обществом и поставившего его в ряд цивилизованных демократических государств, явилась бы на рубеже III тысячелетия ничем не оправданным отступлением на пути формирования гражданского общества.
Вот почему мы сочли необходимым провести обсуждение данной проблемы с возможно более широким участием заинтересованных сторон.
Приглашены представители Министерства общего и профессионального образования РФ, ряда московских вузов, Русской православной церкви, других церквей и религиозных объединений страны.
Надеюсь, встреча будет продуктивной, позволит всесторонне и по существу обсудить вопрос о месте богословия в существующей в России системе образования.
Слово предоставляется Аладину Валерию Герасимовичу.
Приветствую Вас, уважаемые коллеги. Думаю, моя роль как государственного чиновника состоит в том, чтобы, не касаясь оценочного момента темы, изложить историю предмета нашего обсуждения.Игумен Иоанн (Экономнцев) - председатель Отдела катехизации и религиозного образования Московской патриархии, член-корреспондент Российской академии образованияВ 1993 г. приказом зам. министра образования (в то время был Комитет по образованию) были утверждены стандарты по направлению и специальности «Религиоведение» и по направлению «Теология» (подчеркиваю: направления).
Прошло семь лет. За это время многое случилось в нашем Отечестве. Изменения коснулись и системы образования. Как результат действия факторов - и объективных и субъективных - к концу 1999 г. был готов новый стандарт, и встал вопрос о введении теологии как специальности. Подчеркиваю: не как направления, а как специальности.
17 февраля 2000 г. на заседании Межведомственного совета специальность «Теология» была принята, точнее, внесена в Перечень направлений и специальностей высшего профессионального образования. Подготовлен соответствующий приказ, правда, я не могу сказать, подписан ли он на данный момент. Но я могу, с вашего позволения, участвовать в дискуссии как частное лицо, как ученый. Я доктор наук, профессор, занимаюсь проблемами, близкими к теме нашего "круглого стола".
В о п р о с. Какое содержание вкладывается в понятия «теология» и «религиоведение»? Какие специалисты будут готовиться в соответствии со стандартами «Теология» и «Религиоведение»?
О т в е т. Теология, как я понимаю, - это система знаний о Боге. Мы не говорим, что такое Бог - это сложно. Но знания о Боге возможны, думаю, этого отрицать никто не будет: они существуют и представляют собой важную составляющую русской и мировой культуры.
Что такое религиоведение? Получается - система знаний о знаниях о Боге. Тут есть проблема. Дело в том, что история религии имеет свой предмет, философия религии также. Предмет же религиоведения выявить трудно, строго говоря, он ускользает, это своего рода метапредмет. В то же время у теологии предмет есть. Никто не знает, что такое Бог, но все признают, что есть «нечто», существующее в культуре через понятие Бог. Это первое.
Второй момент, о чем я хотел высказаться еще вначале: с моей точки зрения, не совсем корректно сформулирована тема нашего «круглого стола»: «Место религии в российской системе образования». Это или описка, или лукавство: религия не может быть в системе государственного образования, поскольку они разделены юридически. Названная тема в некотором смысле ложна.
Кого будут выпускать? Религиоведов и теологов. Следующий вопрос: кто такие религиоведы и теологи? С моей точки зрения, теолог - это тот, кто имеет знания о Боге, как бы изнутри, передает или может передавать эти знания другим.
В о п р о с. То есть верующий?
О т в е т. Не обязательно, все не так просто. А религиовед - это специалист, предмет которого - определенный обзорный вариант системы знаний о религии, как социальном феномене.
В о п р о с. Какова система аргументации Министерства образования по поводу введения специальности «Теология»?
О т в е т. Спасибо. Вы понимаете, что министерство в любом случае - это структура сухая, в общем не очень живая и предметная. Что касается специальности «Теология», то ее продвижение в немалой степени было обусловлено общей атмосферой в стране, утратой идеологических опор в обществе. А общества без идеологии не может быть. Идеология - это совокупность знаний, регулятивов, которыми люди руководствуются в своей жизнедеятельности. В условиях идеологического вакуума была востребована религия. Какая? Речь шла прежде всего о православии; его представители первыми среди конфессий России обратились к государству с предложением о сотрудничестве.
И сегодня идут многочисленные обращения с просьбой об открытии кафедр, факультетов теологии. В настоящее время в России их около десятка. В августе 1999 г. был подписан Договор о сотрудничестве между Министерством образования и Московской патриархией. Решение Межведомственного совета о введении в Перечень направлений и специальностей «Теологии» - одно из проявлений этой общей тенденции. Я не хочу касаться политики, но очевидно, что в современной социальной ситуации в стране существует потребность в религии как в определенном идеологическом образовании.
Вопрос. Можно ли уточнить позицию министерства по обсуждаемому вопросу? Может быть, более конкретно его сформулировать? Судя по тому, что Вы сказали, можно подумать, что министерство подвигли на введение теологии в систему образования интересы идеологического и политического плана, а не самого образования. Были ли предложения на этот счет академических институтов? Обсуждалась ли проблема где-то на уровне профессиональном?
В известном письме Министру образования от 21 января 1999 г., подписанном Патриархом Московским и всея Руси Алексием, а также президентом Российской академии наук Ю.С. Осиповым, президентом Академии образования Н.Д. Никандровым и ректором МГУ В.А. Садовничим, говорится, что данный комплекс вопросов необходимо рассмотреть на совместном заседании президиума РАН, Академии образования и Коллегии Министерства общего и специального образования РФ. Было ли рассмотрение этого вопроса на совместном заседании?
Ответ. Спасибо. Совместного заседания не было. Теперь я отвечаю на вопрос профессора Гараджи. Вы сделали акцент на моей последней реплике. Это не совсем правильно. Я еще раз говорю, что не касаюсь вопросов политики и идеологии в том смысле, какой имеете в виду Вы. Хотя, конечно, сама по себе любая форма сознания является идеологической...
Межведомственный совет, на заседании которого 17 февраля рассматривался вопрос о введении специальности «Теология», - это орган, обладающий полномочиями введения новых специальностей. В его состав входят представители всех направлений и всех специальностей. На этом совете (по-моему, один воздержался и один был против) было проголосовано за введение в Перечень специальности «Теология», т.е. выражена позиция министерства.
Прежде всего мне хотелось бы призвать всех присутствующих к тому, чтобы наша дискуссия проходила доброжелательно, без агрессивности, оттенки которой уже чувствуются в задаваемых вопросах. Давайте спокойно обсуждать те очень важные вопросы, которые вынесены в повестку дня.Ю.П.Зуев - кандидат философских наук, доцент кафедры религиоведения РАГСПервый вопрос, который прозвучал здесь: что такое светское образование и что такое религиозное образование? Мне кажется, что в этом вопросе существует много недоразумений. Я полагал бы, что религиозным образованием является такое образование, которое готовит священнослужителей, церковных служителей, т.е. специалистов для той или иной конфессии, той или иной религии. Образование, при котором религиозные знания преподаются без этой цели, это в общем-то светское образование.
Я возглавляю Российский православный университет. И хотя одним из учредителей этого университета является Отдел религиозного образования Московской патриархии, это светское учебное заведение. Мы готовим не только богословов, но и историков, философов, экономистов, юристов, экологов и т.д. Преподавание религиозных дисциплин и в средней, и в высшей школе, если оно не имеет целью решение конфессиональных задач, это светское образование. Это нормальное явление.
Теперь в отношении взаимоотношений специальностей «Религиоведение» и «Теология». Почему нужна теология? По-видимому, наше общество находится на такой стадии, когда тех знаний, которые мы получали на кафедрах научного атеизма в прошлом, тех, которые получаем сейчас на кафедрах религиоведения, недостаточно. Требуется более фундаментальное и глубокое изучение религиозного опыта во всех его проявлениях: и в историческом плане, и относительно жизни современного общества, культуры. Это сейчас настоятельная задача. Это необходимо для выхода России из того кризиса, прежде всего духовного, в котором она оказалась.
В связи с распространением многих деструктивных религиозных сект, представляющих опасность для здоровья общества, также необходимо изучение религиозного опыта.
Есть еще один очень важный аспект. Допустим, абитуриент поступает на кафедру, где изучается православное богословие. Тут все ясно: он понимает, куда и зачем идет. Когда же люди поступают учиться на кафедру религиоведения, тут полной ясности не существует. С каких позиций там изучается религия? С позиций надконфессиональных? Что такое над-конфессиональный подход к религии? С позиций объективистских? Что такое объективистский подход? С позиций агностицизма? Я уже не говорю о позициях атеизма, когда ставится под сомнение вопрос о существовании Бога. И если верующему человеку будут преподносить все предметы с позиций отрицания существования Бога, это нарушение прав личности. Это, мне кажется, несовместимо с нормами демократии, с нормами цивилизованного общества.
Я не исключаю возможности того, что есть люди, которым импонирует такой объективистский подход, подход агностицизма и даже атеизма. В этом случае, конечно, кафедры религиоведения имеют право на существование, и, наверное, определенную аудиторию они могут найти.
Я был в Боннском университете, подробно познакомился с организацией работы в этой области. Там существует не один, а два теологических факультета: протестантский и католический. Они прекрасно сосуществуют, сотрудничают, обмениваются преподавателями. Безусловно, кто-то из окончивших эти факультеты будет работать в структурах Католической или Лютеранской церкви. Но в общем на этих факультетах готовят в подавляющем большинстве светских специалистов.
Думаю, для нас такой опыт имеет важное значение. Я направляю своих студентов и в католические, и в протестантские университеты. Проблем с этим не существует. Кафедре религиоведения, где неизвестно что будут преподавать студентам, я предпочел бы исламский колледж. Я знаю, что там верующие люди, что ничему плохому там моих ребят не научат.
Религиоведение имеет право на существование, коль скоро мы живем в условиях рыночного общества. Есть спрос - пожалуйста, такие кафедры должны создаваться. Но ясно, что сейчас имеется потребность в кафедрах теологии. Специальность «Теология» утверждена Министерством образования. Безусловно, должны быть разновидности стандарта по теологии. Для Православной церкви - один стандарт, для мусульман, буддистов должны быть свои варианты стандарта.
Думаю, нам не надо вступать в полемику с религиоведами, с теми, кто считает, что может быть беспристрастный объективистский подход в изучении религии. Есть такие люди. Я уважаю их мнение, с уважением к ним отношусь. Есть желающие учиться на кафедрах религиоведения - ради Бога, пусть учатся. Я готов сотрудничать с такими кафедрами, с высококвалифицированными специалистами, которые там имеются. Но для меня совершенно очевидно право на существование в нашей стране специальности «Теология».
Спасибо.
Проблема, которую нам сегодня предстоит обсудить, имеет, как мне кажется, несколько аспектов: правовой, политический, мировоззренческий, нравственный.М.П.Мчедлов - руководитель исследовательского центра "Религия в современном обществе" Российского независимого института социальных и национальных проблем, доктор философских наук, профессорГоворя о нравственном аспекте, я имею в виду уже упомянутое здесь письмо на имя Министра образования РФ от 21 января 1999 г., подписанное Патриархом Московским и всея Руси Алексием II и тремя академиками. У меня есть вопросы к уважаемым академикам. В качестве кого они в данном случае выступают? Выражают ли они позицию возглавляемых ими учреждений или излагают свое личное мнение? Если верно последнее, то естественно спросить у руководства Министерства образования РФ: почему принципиально важный вопрос, затрагивающий интересы всего общества, вопрос, некорректное рассмотрение которого чревато серьезными правовыми и политическими коллизиями, решается приватно-кабинетным способом?
Очевидно, что введение в государственную систему вузовского образования специальности и специализации «Теология» (т.е., говоря по-русски, «Богословие») противоречит конституционно-правовым нормам, утверждающим светский характер Российского государства и его системы образования. Авторы письма предлагают в качестве безотлагательной меры разработку новой редакции некоторых статей Федерального закона «Об образовании». Понятно, что одним этим законом ограничиться нельзя, потребуется пересмотреть и соответствующие положения Конституции РФ (ст. 14) и Закона «О свободе совести и о религиозных объединениях» (ст.4,5). Однако дело это долгое, а его результат неочевиден и потому идея обретает плоть в виде проекта государственного образовательного стандарта по специальности «Теология», разработанного инициативной группой богословов РПЦ Московского патриархата почему-то по поручению заместителя министра образования! А пока проблема соответствия этой инициативы действующему законодательству «снимается» путем весьма своеобразного толкования существа светского характера государственной системы образования как отсутствия административной и финансовой зависимости школы от какой-либо церковной организации и неиспользование школы для подготовки клириков.
Что касается подготовки клириков, то выпускники теологических отделений (насколько можно судить по проекту стандарта) будут иметь достаточную подготовку для принятия сана. Кроме того, через теологические отделения Церковь получит возможность удовлетворять свои потребности в преподавателях воскресных школ, катехизаторах и миссионерах. Отсюда следует, что Московская патриархия рассчитывает за счет средств государственного бюджета, т.е. налогоплательщиков, среди которых добрую половину составляют отнюдь не члены ее паствы, решать свои кадровые проблемы. Так выглядит в действительности финансовая «независимость» государственной школы от Церкви.
Могут, конечно, сказать: но ведь в советские времена чтение курса «Основы научного атеизма» в вузах также обеспечивалось из средств госбюджета, т.е. за счет и верующих. И это правда. Но разве применение подобной практики сегодня не означало бы признания ее приемлемости?
В письме говорится о необходимости в скорейшем времени разработать поликонфессиональные образовательные стандарты по направлению «Теология», т.е., казалось бы, признается важность скоординированного взаимодействия представителей разных вероисповеданий в подготовке, может быть, по единой принципиальной схеме таких стандартов.
Однако фактически, насколько мне известно, ни в рамках Христианского межконфессионального координационного комитета (ХМКК), ни в рамках Межрелигиозного совета России данный вопрос до сих пор не обсуждался. В этой ситуации, в случае утверждения проекта Госстандарта по геологии РПЦ получит односторонние преимущества.
Но даже если бы сегодня представители, скажем, всех так называемых традиционных религий разрабогали свои проекты и Министерство образования их приняло и утвердило, возникла бы серьезная организационно-техническая проблема: как их реализовать на базе того или иного конкретного вуза? Как быть с ситуацией, когда ректор вуза, исходя из собственных конфессиональных предпочтений, сочтет полезным открыть отделение православной теологии, но не согласен открыть отделение теологии исламской или наоборот?
В проекте стандарта говорится, что специалист, получивший профессиональную подготовку на теологическом отделении, сможет плодотворно трудиться в государственных органах и светских общественных организациях, осуществляющих взаимодействие с религиозными объединениями, а также представителями различных национальностей, последователями различных религий.
Мне однако представляется, что в действительности не все обстоит таким образом. Авторы пишут, что теология может быть только конфессиональной, т.е. не может быть светской. Но к этому следует добавить, что теология не может быть и интерконфессиональной, она всегда моноконфессиональна, а потому носит не только апологетический характер, но и критична в отношении других вероисповеданий. Это наглядно видно и в обсуждаемом проекте. Христианская цивилизация представляется в нем как самая высокая и развитая, с чем вряд ли согласятся мусульмане или буддисты. Среди требований, которым должны соответствовать выпускники православных теологических отделений, значится умение «критически сопоставлять различные теологические системы и системы нерелигиозного мировоззрения». Все это естественно ожидать от богослова, занимающегося религиозно-просветительской деятельностью. Однако для государственного служащего, светского общественного деятеля, которому приходится общаться с последователями разных религий, разных культурных традиций, такая узкоконфессиональная позиция совершенно неприемлема. От них требуются широкий и именно религиоведческий кругозор, достаточно глубокие знания в области истории, вероучения, особенностей религиозной практики и социального служения не одной какой-либо, пусть даже и крупной конфессии, а всех конфессий, бытующих среди населения страны или региона.
Словом, и сама по себе инициатива включения «Теологии» в качестве специальности в государственную систему образования, и целевые установки при подготовке кадров по этой специальности вызывают очень серьезные сомнения.
Преподавание теологии в государственных образовательных учреждениях не является чем-то необычным, экстраординарным. Отец Иоанн правильно сказал, что в ряде стран это принято. Правда, есть и такие страны, где такая практика отсутствует. Все зависит от исторических традиций. Я бы также сказал - от влияния тех общественных кругов, которые выступают за конфессиональное или внерелигиозное преподавание в вузах.Игумен Иоанн (Экономцев)Интересы тут разные. Это надо прямо сказать. Но консенсус обычно достигается, когда государство принимает тот или иной статус и фиксирует его в законодательстве. Российской же Конституцией и специальными законами, допустим, «Об образовании» или «О свободе совести» и т.д., утверждается светский характер преподавания в государственных и муниципальных учреждениях.
Я ознакомился с документами о преподавании теологии. Тут главная проблема, по-моему, состоит в том, как трактовать понятие «светский». Авторы этих документов исходят из того, что "светский" значит "не атеистический", светский - значит "не клерикальный". Правильно. Это правда, но не вся правда. На мой взгляд, светский - не обязательно, как считает отец Иоанн, агностицизм или что-то подобное. Светскость означает равно-удаленность от мировоззрения и атеистического, и религиозного, т.е. безоценочное отношение к тому или иному мировоззрению. Вообще, в идеале религиоведение должно дать сумму объективных и возможно более полных знаний обо всех религиях, с тем чтобы слушатель, студент, учащийся мог свободно и осознанно мировоззренчески определиться. И, самое главное, чтобы он доброжелательно относился к последователям иных мировоззрений. Мне кажется, те, кто вносил предложение о преподавании теологии в государственных вузах, должны были бы позаботиться и о внесении соответствующих коррективов в наше законодательство. Тогда бы проблем не было. Пожалуйста, внесите коррективы в законодательство - и с Богом, преподавайте богословие. Так мне кажется.
Я хотел бы еще затронуть некоторые вопросы о взаимоотношениях теологии и религиоведения. Видите ли, у нас на Руси принято так: если что-то вносится новое, то обязательно надо разрушить то, что имеется. Я имею в виду пояснительную записку к Стандарту по теологии. В ней говорится, что, во-первых, в религиоведении заняты непрофессионалы и, во-вторых, под маркой религиоведения преподается атеистическое мировоззрение. Понятно, что преподавание атеизма неправомерно и противоречит Конституции, а непрофессионалам в вузе делать нечего. Но то же самое относится и к теологии, и к теологам.
Я не думаю, что так уж худо у нас в религиоведении. Мои коллеги и я десятки раз бывали на международных конгрессах по философии, социологии, политологии, и на секциях по религиоведению российские религио-веды отнюдь не уступали иностранным коллегам. Их выступления всегда вызывают интерес, особенно если они опираются на конкретные социологические исследования. Зарубежные религиоведы печатают наши труды, заинтересованы в совместных исследованиях. Так что необходимый уровень достигнут.
Я приветствую Ваш, отец Иоанн, призыв находить позитивные решения. А вот то, что Министерство образования взялось келейно рассматривать и даже решать вопрос, который касается миллионов и миллионов людей, не годится. Такие решения должны быть взвешенными, они должны улучшать духовную и нравственную обстановку и в целом в стране, и в подготовке студенчества. Конечно, оптимально было бы иметь отдельный теологический факультет в каждом институте, кто хочет - пусть учится. Но поскольку такого пока нет, что можно было бы сделать? Я смотрел программу по теологии. Она мне понравилась, она очень интересна, причем, во многом повторяет программу по религиоведению. В ряде случаев она углубляет и расширяет проблематику. В частности, по истории религии предлагает более углубленное изучение собственно духовных проблем. Вместе с тем в ряде случаев она, на мой взгляд, уступает программе по религиоведению. В каких вопросах? Там, где касается проблем религии и общества, религии и государства.
На совещании в Министерстве образования И.Н.Яблоков, заведующий кафедрой философии религии и религиоведения МГУ, выдвинул идею о совместном обсуждении этих программ. Блестящая идея. Это обогатило бы и ту, и другую программы и, может быть, многие вопросы были бы сняты. И это будет цивилизованное, взвешенное решение.
Наверное, мы приходим к такому положению, когда должны сосуществовать и сотрудничать. Когда есть возможность создать две кафедры - религиоведения и теологии - должны создаваться такие кафедры. Если нет такой возможности, видимо, в рамках одной кафедры, занимающейся вопросами религии, могут быть организованы специализации по теологии и по тому, что называется религиоведением. Нам надо находить модус вивенди и возможности сотрудничества.Н.А.ТрофимчукЯ хотел бы подчеркнуть, что нельзя огульно клеймить те кафедры, которые существовали в советский атеистический период. Я могу привести массу примеров, когда через эти кафедры прошли люди, которые затем становились священнослужителями и богословами. Это была единственная возможность получить религиозное образование. Сейчас мы живем в другую эпоху. Я думаю, что в интересах консенсуса, в интересах России не надо создавать искусственно вражду и конфликт между нами. Я думаю, мы найдем необходимую форму сосуществования и сотрудничества.
Я хотел бы обратить Ваше внимание еще на некоторые моменты обсуждаемой проблемы. Во-первых, ссылки на страны Западной Европы могут быть и полезны, тем не менее Западная Европа - это не Россия. Скажем, кто придет читать в Казанский университет теологию? С каких позиций? Как будут себя чувствовать студенты и учащиеся - выходцы из семей протестантов, мусульман, буддистов, если им будут читать курс православной теологии? Не закладывается ли здесь «мина замедленного действия», разжигающая межнациональные и межконфессиональные конфликты? Если судить по позиции президента Татарстана М.Шаймиева, проблема уже есть. Поэтому, на мой взгляд, прежде всего нужно четко ответить на следующие вопросы: кто и кому будет преподавать; чем будут заниматься дечи, которые не являются выходцами из православных семей, в тот час, когда православный священник придет вести урок по теологии?Д.Р.Лотов - священник Кафедрального собора святых Петра и Павла в Москве, Евангелическо-лютеранская церковьДалее. Проблему теологии, мне кажется, следует рассматривать в связи с тем, что сейчас происходит в сфере гуманитарного образования. Предметы гуманитарного цикла сокращаются и в вузах, и в средних учебных заведениях. Даже в нашей академии мы это видим. Поэтому, прежде чем вводить новый предмет, нужно хорошо продумать последствия.
Я познакомился с документами, которые сегодня обсуждаются, и должен сказать, что они производят несколько странное впечатление. На первый взгляд в них высказывается забота о нравственности, о восполнении пробелов в системе образования и т.д. Но при более внимательном чтении в глаза бросаются некоторые несообразности, противоречия, а кое-где даже откровенные подтасовки. И это наводит на мысль о том, что составители этих документов руководствовались несколько иными целями, нежели там декларируются. Например, приходит в голову мысль, что одна из конфессий, существующих в России, пытается интегрироваться в систему государственного образования и таким образом если не де-юре, то де-факто сделать шаг к статусу государственной церкви. Она стремится к тем возможностям, которые у нее были до 1905 г., т.е. возможности контролировать духовную жизнь людей и в том числе подавлять инакомыслие. Впрочем, это, может быть, субъективно.Отец Игорь Ковалевский - канцлер Римско-католической апостольской администратуры в Москве, магистр богословияОбратимся к конкретным документам. Совершенно справедливо там отмечено, что теология не может быть надконфессиональной. Значит, теология конфессиональна. В таком случае, исходя из этих документов, я делаю вывод, что теология будет преподаваться под патронажем Московской патриархии. Но какой взгляд (в том числе на иные вероисповедания) будет закладываться при этом в сознание студентов?
«Теология» - это слово западное. Давайте скажем по-русски - «богословие». Совершенно справедливо в документе говорится, что для успешного решения проблем религиозного образования надо видеть их изнутри. Спрашивается, кто будет их видеть? В этих документах я не нашел самого главного: указания на веру, на воцерковленность студентов, т.е. подразумевается, что на теологическом факультете может обучаться любой человек, в том числе абсолютно неверующий. Но неверующий богослов, это, простите, абсурдно.
Далее. Выпускники, как там сказано, готовятся для педагогической деятельности. Но можно ли дать что-то другим, если ты сам этого не имеешь? Что может сказать о Боге человек, который не верит в него? Что может сказать о таинстве Святого причастия человек, который не пережил реальность этого таинства? Это почище иудейского фарисейства. Отсюда такие интересные высказывания, как, например, у нашего первого оратора:
«Никто не знает, что такое Бог, но тем не менее оно существует». Простите, но мне как священнику такие вещи оскорбительно было слышать.
Я позволю себе цитату из А.Франса. Устами одного своего героя, который является ректором католической семинарии, он говорит: «Сила богословского образования такова, что только оно может породить великих нечестивцев. Неверующий, который не прошел через наши руки, бессилен и не вооружен для насаждения зла. Ведь в наших стенах преподается вся наука, даже наука богохульства».
Далее. Обратимся к ссылкам на западные университеты, о которых говорится и в документах, и о которых я слышал уже сегодня здесь в выступлениях. Почему-то, когда говорят о том, что в западных странах существуют богословские факультеты, что они успешно решают какие-то проблемы, умалчивают о том, что богословские факультеты не стали препятствием для распространения ни массового атеизма, ни безнравственности в Европе (во Франции, в Германии в том числе). Я говорю об этих двух странах, потому что я там был. И я знаю, естественно, многих своих коллег по служению, особенно в Германии. Там очень любят ученые степени. Доктор теологии - это звучит очень возвышенно и внушает почтение. Но что за этим стоит? В обсуждаемом документе упоминается в качестве примера светского теолога К.Барт. Но это только одна личность. Почему-то не говорится о множестве других, которые развивали очень странные идеи, вплоть до отрицания божественности Христа. И это были ученые и дипломированные теологи. Так что же они несут, спрашивается?
Сейчас в Германии существует огромное количество неверующих священнослужителей, неверующей паствы. И я бы сказал, что теологические факультеты в Германии несут в какой-то степени ответственность за кризис и раскол в германской Церкви. Верующие, видя что продуцируют эти факультеты, организуют собственные библейские школы.
В связи со всем этим я считаю, что, во-первых, теология (или богословие) не должна преподаваться в светских учебных заведениях, только в церковных или существующих под патронажем той или иной Церкви. Есть, например, Российский православный университет. Никто не стесняет возможность такого образования. Во-вторых, в церковные учебные заведения отбор студентов должен осуществляться очень строго, только по рекомендации общины, что гарантирует подготовку действительно верующих теологов, которые могут говорить о Боге.
Свято-Тихоновский богословский институт готовит кадры и священнослужителей, и преподавателей на конфессиональной основе. Ту же практику могут ввести у себя и иные христианские исповедания, а также и не христианские. Это все вполне реально.
В светских же учебных заведениях должно преподаваться религиоведение, как это делается, например, в Академии государственной службы. Я считаю, что этого вполне достаточно. Изучение этого курса воспитывает непредвзятое отношение к конфессиям, дает возможность ориентироваться среди них, что необходимо государственным служащим. Если программу религиоведения кто-то считает неотработанной, ее можно откорректировать.
Я совершенно согласен с той концепцией религиоведения, которая здесь была представлена. Это по сути дела целый комплекс наук о религии. Это история религии, феноменология религии и т.д. Действительно, можно сказать, что религия здесь рассматривается с объективистских позиций. Можно рассматривать какое-то ядро учения, даже знания о Боге, которые дает каждая религия, и при этом оставаться неверующим человеком, быть только религиоведом. Богословие же - это не только учение, наука о Боге или об Оном. Это рефлексия верующего человека над своей верой, над своей религией, причем эта рефлексия осуществляется с использованием научного аппарата, определенной методологии. И в этом именно сущность богословия как науки. Например, для Католической церкви, как, наверное, и для православных, и для протестантов, источниками вероучения являются Священное Писание, традиция, а также разум, освященный верой. Поэтому богословие носит всегда мировоззренческий характер. Я как католический богослов являюсь носителем мировоззрения Католической церкви. Мне как богослову приходилось много заниматься иудаизмом. Ветхим заветом. Но я не являюсь иудейским богословом, я католический богослов. Я могу изучать православное богословие, буддийское и т.д. Но я не буду от этого богословом православным, или буддийским, или каким-то еще. Я всегда останусь католическим богословом.В.В.Воробьев - консультант аппарата Комитета Государственной Думы по делам общественных объединений и религиозных организаций, кандидат философских наук, доцентЗдесь был употреблен термин «катехизация». Катехизация - это не только преподавание какой-то религии. Целью катехизации является вовлечение в религиозную практику. Это очень важно иметь в виду. Приведу два примера.
В школах Италии религия изучается по существу в религиоведческом плане. Ее могут преподавать светские люди, даже атеисты, а также священнослужители. Понятно, что это не катехизация. Катехизация происходит в конкретных общинах. Другой пример - Польша. Там религия преподается в светских школах как катехизация. Но, во-первых, этот предмет не носит обязательного характера. Ученики имеют право выбора катехизации католической, православной или протестанстской. Могут также изучать этику - совершенно светский предмет. И, во-вторых, из собственного опыта преподавания религии в польской школе я знаю о существующих трудностях. Даже в стране, где 93% населения считают себя католиками, преподавание религии как кахетизация в школе сегодня сталкивается с огромными проблемами.
А что говорить о России? Здесь очень хорошо было сказано о российской специфике. Россию трудно сравнивать с западными странами. Ни в Германии, ни в Польше нет, естественно, Башкортостана, Татарстана. Общество там является более однородным, чем в России. Поэтому здесь все попытки введения обязательного преподавания теологии и кахетизации в государственной школе, действительно, являются «миной замедленного действия». В этом я совершенно уверен. Кроме того, это противоречит Конституции России, провозгласившей светский характер государства. Богословие должно преподаваться в церковных учебных заведениях.
Это не исключает возможности приглашать представителей различных конфессий на лекции по определенным разделам религиоведения, например, по истории или основам вероучения той или иной конфессии. Такое сотрудничество теологии и религиоведения, по-моему, следовало бы приветствовать.
Кроме того, возможны факультативные занятия в различных средах молодежи, студентов и т.д., как это есть на Западе. Это так называемое академическое пастырство, когда священнослужители занимаются религиозной деятельностью среди каких-то определенных групп людей. Но эти люди занимаются там добровольно. Это очень важно.
Так получилось, что некоторое время тому назад я занимал должность, которую сейчас занимает Валерий Герасимович Аладин в Министерстве образования. Это было вскоре после того как было введено направление «Теология». Хочу дать справку для тех, кто здесь выступает против введения теологии в государственных вузах. Направление «Теология» и государственный стандарт по направлению «Теология» введены приказом Госкомвуза в декабре 1993 г., поэтому такие выступления являются немного запоздалыми, Я сейчас пока не говорю, правильно ли это было сделано.С.П.Карпов - декан исторического факультета Московского государственного университета, доктор исторических наук, профессорДалее. Я думаю, что в проблеме, которую мы сейчас обсуждаем, нужно выделить несколько аспектов. Первый - теоретический. Что такое теология? Что такое религиоведение? Как они соотносятся между собой? Может ли быть теолог неверующим? В стандарте, который мы здесь обсуждаем, проводится мысль, что изучение религиозного опыта без его личного переживания невозможно. На мой взгляд, это глубокое заблуждение. Наоборот, в большинстве случаев изучение религиозного опыта гораздо лучше идет без его переживания. Говорят также, что объективных знаний о религии быть не может. Почему? Ведь религия является общественным феноменом.
Меня настораживает также то, что мировоззренчески духовная жизнь нашего общества делится на две части: либо атеизм, либо религия. Но ведь у нас подавляющее большинство людей - до 85% - абсолютно индифферентны: они и не атеисты, и не воцерковлены. Изучение религии, может быть, помогло бы им занять какую-то позицию.
Второй аспект - юридический. Поскольку теология обязательно конфессиональна, то я, еще работая в министерстве, придерживался той точки зрения, что введение ее было ошибкой в принципе. Это не соответствует законодательству. Как преодолели это несоответствие? Просто написали:
«Теология». Вроде бы слово «теология» в себе конфессионального оттенка не несет. Вот если написать «православное богословие», это будет конфессионально, и это будет противоречить законодательству. Кстати, в 1993 г., когда обосновывали направление «Теология», всячески старались избежать конфессионально окрашенных терминов. Но именно поэтому теология и не устраивает никого из настоящих теологов и богословов. Они справедливо заявляют, что не бывает «теологии вообще», так же как Гегель говорил: что такое «плод вообще»? Поскольку теология всегда конфессиональна, у меня большие сомнения по поводу юридической правомерности ее введения в государственных вузах.
Практические аспекты. Мне кажется, многие из присутствующих невполне понимают ситуацию. Дело в том, что утверждение государственного стандарта по какой-то дисциплине вовсе не означает, что эта дисциплина будет введена как обязательная. Хотя, как говорилось выше. Государственный стандарт по теологии утвержден, но ее преподавание введено пока не везде. Начал это дело Омский университет. Еще летом 1994 г. на исторический факультет, на эту специальность, было набрано 25 человек.
Ситуация стала осложняться по мере распространения преподавания теологии в других регионах страны. Сейчас речь идет уже не только о том, чтобы ввести специальность, но и о магистратуре, аспирантуре, о том, чтобы присуждать ученые степени по теологии. Министерство образования заключило договор с Московской патриархией о сотрудничестве. Теперь, я думаю, руководители Духовных управлений мусульман будут ставить такой вопрос. А что дальше, учитывая многоконфессиональность нашей страны?
И еще одно замечание. В квалификационной характеристике специалиста-теолога, содержащейся в стандарте, говорится, что его деятельность направлена на научные исследования коренных мировоззренческих, методологических, этических и ценностных проблем, стоящих перед современной цивилизацией. Я думаю, достаточно было бы одного этого, чтобы не утверждать стандарт. Что это за специалист по всем вопросам, стоящим перед современной цивилизацией? Это было бы смешно, когда бы не было так грустно.
Упаси меня Бог от того, чтобы меня считали противником православия или православного богословия. Но надо сначала изменить законодательство, по крайней мере законы «Об образовании» и «О свободе совести и о религиозных объединениях», а уж потом вводить вышеописанные вещи, поскольку это, действительно, «мина замедленного действия» и под образовательную систему, и в значительной степени под общественное согласие.
Дорогие коллеги, я думаю, что мы не сможем договориться по тем вопросам, по которым не достигли согласия Вселенские соборы, тем более, что к обсуждению привлекается большое количество людей, которые придерживаются атеистических взглядов. Реальная же проблема заключается в выяснении того, кто и как должен готовить кадры по специальности «Теология».В.И.Гараджа - доктор философских наук, профессор МГУ, член-корреспондент Российской академии образованияПрежде всего я абсолютно согласен с предыдущим оратором в том, что Государственный стандарт имеет разрешительный, а не предписывающий характер. Мне это представляется чрезвычайно существенным.
Во-вторых, мы обсуждаем, как мне кажется, не тот вопрос. Мы обсуждаем в общем неподготовленную концепцию, потому что начинать надо было с создания УМО по данному направлению. Когда та или иная группа готовит какой-то документ, он в идеале не может устраивать никого. Я не вижу ничего страшного в том, что будет создан стандарт по православному богословию. Это означает, что возможны и другие подобные стандарты.
Я просмотрел набор предметов, которые включены в 1993 г. в утвержденный стандарт и должен сказать, что многие из них никакого отношения к теологии не имеют. Это общеобразовательные предметы, и они могут существовать на любом факультете. Впрочем это ни хорошо, ни плохо. Я также не вижу никакой катастрофы в тех неудачных формулировках, которые здесь были зачитаны. Их можно просто вымарать,
Вопрос в другом: как, кто и когда должен это обсуждать; как, кто и когда должен принимать решение. Здесь было очень правильное предложение собрать действительно авторитетные органы, которые могли бы после обсуждений на «круглых столах» принимать соответствующие решения. Какие это органы? Это Отделение истории и философии Академии наук, это Московский университет, который возглавляет УМО по всем направлениям, это духовные школы.
Что сейчас получается? Духовным образованием занимаются духовные школы, которые имеют свои программы, а также частные православные и неправославные учреждения, такие, например, как возглавляемый глубокоуважаемым отцом Иоанном университет. Это, наконец, чисто церковные образовательные учреждения.
Однако опыт, который накоплен в духовных школах, мало используется в светских. А то, что используется в светских школах (например у нас огромный опыт преподавания искусствознания, церковной археологии, истории человечества), не находит применения в духовных. В вышеназванном стандарте, например, абсолютно не годится формулировка «Россия и мир». Это давно отвергнутая, старая глупость, где нет ни России, ни мира. Есть отечественная история. Есть всеобщая история.
Первое, что необходимо реально сделать, - создать УМО, которое должно готовить необходимые документы. Только УМО по истории, УМО по теологии могут предлагать материалы для дальнейшего обсуждения. Пока УМО этого не сделало, продолжать обсуждение, как мне кажется, трудно. УМО по теологии должно обратиться к разным учреждениям, которые этим занимаются, познакомиться с их мнениями. Только после всей предварительной работы можно заниматься введением тех или иных стандартов. Стандарты должны быть обязательно. Стандарты по православному богословию должны быть хотя бы потому, что теология - предмет полидисциплинарный. Ни одно учебное заведение (если это не духовная школа в собственном смысле слова) не может преподавать теологию. Мы на историческом факультете МГУ, имея большой комплекс предметов, связанных с историей Церкви, не можем и не будем преподавать теологию просто потому, что мы недостаточно для этого подготовлены. Но мы будем преподавать как сегмент гражданской истории историю Русской православной церкви, Византийской церкви, другие предметы, которые связаны с историей Церкви, опираясь на опыт духовных школ, на те стандарты, которые будут созданы.
В чем вообще смысл теологического образования? Только в одном -чтобы люди, которые выпускаются высшей школой, знали, что такое та или иная религия, могли достаточно четко и ясно сделать свой выбор. А какой компонент теологического образования будет включен - поликонфессиональный или моноконфессиональный - должно решать данное учебное заведение, данный ученый совет в зависимости от местных традиций.
Здесь много говорилось о том, что попытки ввести богословское или церковное образование в государственную школу противоречат закону. Но богословское и церковное образование - вещи разные, это во-первых. А, во-вторых, может быть и светское образование, включающее изучение православного или любого другого богословия. Россия, как бы мы к этому ни относились, - страна с богатейшей православной традицией. Именно православие в течение многих веков русской истории было тем стержнем, вокруг которого строилось многое в нашей жизни. Забывать об этом, отказываться от этого, отдавать изучение этих проблем тем, кто занимается прозелитизмом, мне кажется неправильным.
Только что декан исторического факультета МГУ говорил очень разумно и справедливо о том, что нужно было бы сделать, прежде чем предпринять тот шаг, который Министерство образования уже предприняло. И, соглашаясь с тем, что это разумно и хорошо, мы должны понять, что "поезд ушел" и что решение принято. Причем принято оно, действительно, как здесь говорилось, келейно и достаточно поспешно. Поэтому нам остается только вникнуть в смысл происшедшего и попытаться осмыслить последствия этого решения.З.А.Тажуризина - доктор философских наук, профессор МГУЯ думаю, что есть две заинтересованные стороны в той дискуссии, которую мы сегодня ведем. С одной стороны, религия, и там есть свои разные интересы, с другой стороны, наука. Я хотел бы говорить об интересах последней. Мне кажется, что наука может пролить на многие вещи, которые мы сейчас рассматриваем, свет разума. Может ли существовать теология внеконфессиональная? Не только может, она существует. Она родилась в философии. Составная часть системы Аристотеля - это теология. У Фомы Аквинского теология делится на «откровенную» и «натуральную», естественную. "Натуральная" теология - это не сама вера, это преддверие веры. И сегодня существует то, что мы называем философской теологией. Она внеконфессиональна.
Но разговор идет о другом - о той теологии, которая подразумевается сегодня реально в качестве дисциплины, преподаваемой в высшей школе здесь, в России. Имеется в виду, я согласен, именно конфессиональное богословие. И, если не лукавить, то мы должны говорить в таком случае очень предметно: православное богословие, мусульманское богословие, богословие и философия буддизма или иудаизма.
Меня очень смущает то, что некоторые вещи не высказываются в открытую. Они как бы подразумеваются. Мне кажется, последе гвия, которые будет иметь утверждение Министерством образования специальности
«Теология», неоднозначны и для тех, кто был инициатором этого шага. Кстати, в российских университетах никогда не было богословских факультетов. Первое мое соприкосновение с живой теологией произошло в стране с государственным атеизмом - в Германской демократической республике, в Йене, где, согласно давним традициям, благополучно существовал факультет теологии. А, скажем, рядом, во Франции, это было бы невозможно.
Весь характер обсуждения говорит о том, что затея с теологией предпринималась не для того, чтобы пригласить к размышлению, найти наиболее разумное решение этих проблем, а для того, чтобы обосновать некое заранее считающееся желательным решение. Но ведь фактически богословие (православное богословие), войдя в университет, "спустится с небес на землю". Фактически богословие в качестве университетского предмета подпадает под юрисдикцию не Церкви, но ученой корпорации. И тогда историки, психологи, социологи будут говорить о том, как этот предмет должен преподаваться. А я полагаю, что конфессиональное богословие - это составная часть именно религиозной организации. Став же университетской признанной дисциплиной, богословие должно будет приниматься во внимание в качестве некой, имеющей право голоса дисциплины в определении учебных дел в других сферах.
В чем мне видится опасность? Не в том, что вводится новый предмет, новая дисциплина. Дело в том, что даже пересадить в живой организм вместо больного сердца донорский орган - это уже большое потрясение для организма. А тут впервые подсаживается в организм высшей школы чуждый ему орган. Как он приживется? Как это будет? Можно сколько угодно говорить о согласии, это все мало чего стоит. Надо было подумать, прикинуть: что делать?
Замысел-то понятен. Он четко просматривается в обсуждаемых документах: гуманитарные науки в России заражены «вирусом» атеизма, и нужно этот «вирус» вычистить. Как это сделать? Необходимы введение религиозно ориентированных предметов и пересмотр всех учебных программ и учебных пособий под определенным углом зрения. Однако последствия того, что уже предпринято, представляются неоднозначными и тревожными.
Никто не ставит вопрос о том, имеет ли богословие право на существование. Мне кажется, что в XX в. богословие переживает расцвет. Впервые, после длительного периода, появились богословские бестселлеры.
Это уникальный факт. Разве можно закрывать на это глаза? Целый ряд богословов - это люди, которые формировали современный духовный климат. Тут не надо ничего доказывать. Речь идет о другом - о весомости тех результатов, с которыми богословие сейчас может войти в систему гуманитарного знания.
Здесь совершенно справедливо говорили о таких возможных последствиях введения теологии в учебных заведениях, как межэтнические и межконфессиональные конфликты. В дополнение к ним, по моим наблюдениям, будет назревать (и уже назревает) еще один конфликт в российском обществе - я бы его назвала межмировоззренческим. Дело в том, что после нескольких лет затишья в атеистической сфере, вызванного яростными атаками на атеистов и вообще неверующих, а также проникновением религии во все области жизни - от просвещения и образования до Армии, МВД и т.д. - атеизм, кажется, начинает возрождаться. Я имею в виду не только Русское гуманистическое общество, вот уже несколько лет издающее журнал свободомыслящих «Здравый смысл», но и появившуюся примерно год назад группу молодежи, которая в Интернете заявила о своем стремлении создать российское общество атеистов. Я не сторонница учения Л.Н. Гумилева, но его понятие «закваски» здесь вполне подходит. Итак, появилась «закваска», которая, видимо, будет содействовать активизации и расширению атеистического движения. Это главным образом студенты московских и некоторых других российских вузов. Насколько можно судить по некоторым еще не опубликованным статьям молодых атеистов, перед нами - талантливые, бесстрашные люди, готовые сопротивляться любым видам идеологического, и прежде всего религиозного, принуждения.МЛ.Шевченко - ответственный редактор газеты «НГ-Религии»Атеистическая молодежь подготовила документ, призывающий к консолидации тех, кто стремится преодолеть диктат церкви. Он начинается так: «Сограждане! За окном нашего дома сгущаются сумерки - сумерки нового средневековья. Клерикалы всех мастей воспряли духом и жаждут реванша за свои прошлые поражения ... разворачивается новая "охота на ведьм»... Мы не можем мириться с попранием законности, с нарушением Конституции ...Не допустить триумфа мракобесия...» и т.д. Резкость тона, надо думать, не отпугнет, а, напротив, привлечет неверующую молодежь, до сих пор находившуюся в пассивном состоянии, но смутно ощущающую недовольство надвигающимся религиозным диктатом.
«Новые атеисты» сокрушают мировоззренческие барьеры, воздвигнутые в последние десятилетия околоцерковной интеллигенцией для укрепления религиозных позиций. Так, они не только не испытывают пиетета перед русской религиозной философией конца XIX - начала XX вв., с восторгом воспринятой частью интеллигенции в 60-80 гг., но и радикально пересматривают ее роль в так называемом возрождении духовности в стране. В интереснейшей статье, посвященной этой проблеме, доказывается тезис о «полной пустоте», бесплодности этой философии. Иронично настроенный по отношению к современным поклонникам этой философии автор приходит к выводу о том, что религиозные философы «добровольно отказались от права свободно мыслить, подчинив себя диктату религии», и таким образом «король оказался голым».
Весьма показательно, что нынешние образовательные реформы, связанные с внедрением религии в государственные учебные заведения, серьезно осмысливаются атеистической молодежью. В частности, обсуждаемой нами проблеме посвящена статья студента III курса Педагогического университета «Православие и образование - кто кого?», надо сказать, достаточно зрелая и убедительная. Правда, автор не чурается острых формулировок вроде: «У российских церковников появился реальный шанс вернуться назад, ко временам господства самого дикого мракобесия при потворстве и поощрении этого процесса со стороны чиновников самых высших рангов». Нынешнюю государственную политику в области образования он оценивает как слегка модернизированную форму политики Победоносцева, который предписал вместо школ земских строить школы церковно-приходские. Проанализировав вузовский учебник по новейшей истории Отечества, где утверждается, что победа в Отечественной войне была одержана «благодаря русской психологии, сформированной православной верой», а летчик Покрышкин, «будучи русским, боролся за русскую землю и веру», автор стагьи делает вывод: это воскрешение традиции "промывки мозгов", и опять с помощью религии. «Прямой обман, нарушения закона, исторические фальсификации - все имеющиеся средства уже пущены в ход», - пишет автор. Будущий учитель с тревогой размышляет о судьбах детей, которые могут превратиться в запуганных человечков, не способных самостоятельно мыслить. Если переворот в области образования удастся, считает он, «то всем нам придется забыть о нравственном и культурном возрождении России на многие годы».
Ярко и страстно заявленная позиция «новых атеистов», несомненно, встретит сочувствие немалой части российского общества, тем более, что почва для этого уже подготовлена появляющимися время от времени антиклерикальными статьями представителей интеллигенции либерального толка (например, в «Известиях»). Антиклерикальное движение в стране по мере усиления идеологического давления Церкви (особенно при содействии государства), видимо, будет шириться. Движение молодых атеистов для многих предстанет явлением свежим, необычным и привлекательным, и та молодежь, которая испытывает душевный дискомфорт в связи с возможным установлением господства религии во всех сферах общественной жизни, проявит пылкий интерес к тем, кто отважно сражается за право свободно мыслить, не подчиняясь духовному диктату церкви. Тот факт, что движение атеистов возглавили не представители старшего поколения, а люди молодые, достаточно образованные и зрелые в гражданском плане, свидетельствует о том, что свободомыслие (и прежде всего атеизм) в нашей стране имеет шансы для возрождения и укрепления.
Насильственное навязывание религии, в том числе теологии в качестве обязательного, чуть ли не первостепенного элемента образовательной системы, добавит к конфронтации между нациями и религиями конфронтацию между группами молодежи - церковной и атеистической. А это вряд ли будет способствовать единству общества.
Я буду говорить как журналист, а не как ученый. Меня поражает сама постановка вопроса. Прежде всего мне кажется, что Русская православная церковь не отдает себе отчета в том, куда именно она идет. Ведь очевиден урон, который она потерпит в результате введения предлагаемых нормативов.Глаголев B.C. - доктор философских наук, профессор Московского государственного института международных отношенийНе так давно на богословской конференции много говорилось о том, что православное богословие пребывает в нищенском состоянии, что не хватает денег на духовные учебные заведения, что не хватает средств на подготовку специалистов. И сейчас вместо того, чтобы консолидировать научную работу Московской духовной академии, Санкт-Петербургской духовной академии, других учебных заведений, Церковь выступает с инициативой, которая приведет не только к распылению сил, но, очевидно, и к перераспределению тех средств, которые могли бы быть государством выделены на поддержку духовных школ.
Я напомню, что в XX в. одно государство уже имело подобный опыт, попытавшись на религиозных принципах построить национальную идеологию. Я имею в виду франкистское государство в Испании. Чем это кончилось? После падения режима Франко, при котором Католическая церковь являлась идеологическим фундаментом, а католическая теология преподавалась во всех средних и высших учебных заведениях, все социалисты и коммунисты сидели в тюрьмах и атеизм был запрещен, сегодня 60% населения страны являются атеистами. Я неоднократно бывал в Испании и могу это засвидетельствовать. Люди говорят, что это именно следствие того, что делалось во время франкистского режима.
Если мы сейчас пытаемся в России создавать авторитарное государство, это, может быть, и не плохо само по себе. Тут есть разные взгляды. Но если при этом предполагается, что религия может лечь в основу формирования некой государственной идеологии, то это страшная ошибка, от которой стоит предостеречь и Русскую православную церковь, и государство, и тех людей, которые за это ответственны.
Мне хотелось бы еще раз привлечь ваше внимание к письму, которое адресовано министру образования Филиппову. Письмо, кстати, подписано людьми, которые отвечают за науку и за высшее образование в России, а также Святейшим Патриархом. Мне непонятно, как люди такого уровня могли подписать этот документ. Вот, например, я читаю: «Необходимая справедливость будет достигнута, если изучение традиционной в различных регионах России конфессиональной теологии (православия, ислама, иудаизма и буддизма, а также других традиционных конфессий) сможет развиваться в государственных учреждениях в соответствии с традиционной в каждом регионе культурой доминирующего населения и потребностью исторической науки». Возьмем, к примеру, конфессиональную теологию иудаизма. Где она должна развиваться? В Биробиджане или в Москве на улице Архипова? И вообще сама формулировка «традиционная для регионов России теология» вызывает такое ощущение, что разговор о введении этой дисциплины начат по поводу, который яйца выеденного не стоит. Он начат непрофессионально и непродуманно.
В республике Мари Эл, по-моему, язычество является государственной религией. Стало быть в Мари Эл мы должны содействовать введению языческой теологии? Пусть составители этого нормативного акта объяснят нам, что это такое.
Дорогие коллеги, я бы хотел поставить вопрос: кому, в каких вузах необходимо преподавание теологии сегодня? Полагаю, что это необходимо для философских факультетов, тех отделений, которые специализируются по религии. Религиоведческая специализация, видимо, включает и знание теологических аспектов предмета. Полагаю, что это совершенно необходимо для тех учебных заведений, которые носят светский характер, но сегодня находятся под заметным влиянием Русской православной церкви, скажем, Академия славянской культуры.Игумен Иоанн (Экономцев)А если обратиться, например, к Институту международных отношений, который я здесь представляю, то здесь ситуация очень специфическая. Мы готовим специалистов практически для всех стран, где существуют российские интересы и где необходимы знания католицизма, иудаизма, православия и т.д., вплоть до африканского анимизма. Поэтому преподавание теологии в Институте международных отношений - это нонсенс. И руководство нашего института, опираясь на авторитет и поддержку Министерства иностранных дел, не пойдет на введение стандарта «Православная теология» в качестве обязательного предмета из чисто профессиональных соображений.
Я бы хотел заметить, что сейчас модель Института международных отношений стала достаточно привлекательной для целого ряда вузов, создающих факультеты международных отношений. И, видимо, там та же самая ситуация, где теология не может быть обязательной дисциплиной.
Я бы хотел снять тот образ исключительности Института международных отношений, который существует в массовом общественном сознании. Сейчас мы все мало-помалу становимся международниками. Становятся международниками наши студенты, наши выпускники. И они испытывают потребность ориентироваться в религиозных процессах тех стран и народов, с которыми их сводит судьба. Пойдет ли эта ориентация сквозь призму православной теологии? Полагаю, что только в странах православной славянской культуры Но уже, скажем, на территории бывшей Югославии выпускник нашего института или любого другого учебного заведеия международного профиля должен быть ориентирован в поле конфессиональных реалий, которые существуют на бывшей югославской земле. Поликонфессиональность существует в огромном числе стран мира. Поэтому религиоведческое образование должно быть обязательно ориентировано на диверсификацию религий, культур и духовных процессов, которые протекают в соответствующих странах.
Мне думается, что выход из той ситуации, в которую сейчас поставило Министерство образования реально преподающих религиоведение в массе вузов страны специалистов, один единственный: наряду со стандартом «Теология», который для некоторых учебных заведений целесообразен, сохранить либо стандарт «Религиоведение», либо стандарт «Философия религии», понимая, конечно, что, к примеру, в МАДИ или в Авиационном институте философия религии не будет преподаваться, если там не создадут гуманитарные факультеты. Там будет преподаваться религиоведение как система практических знаний, позволяющих выпускнику ориентироваться в поликонфессиональной ситуации и в религиозных вопросах в нашей стране и в странах ближнего и дальнего зарубежья.
И последнее. Существует также воспитательный момент, который, очевидно, связывают с преподаванием теологии. Я хочу сказать, что воспитывать современного студента введением одного, двух или трех курсов - это чистой воды утопия, восходящая, кстати, к Н.С.Хрущеву, который в разовом порядке в 1960 г. ввел наряду с атеизмом этику и эстетику, полагая, что за двадцать лет массовое сознание подойдет к коммунизму. Помните: «Нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме»? Сейчас сменилась лишь ориентация. Но сама по себе волюнтаристичность предложения - оставить только теологию - для меня совершенно несомненна.
Что касается законного интереса Русской православной церкви к духовному миру людей, получающих высшее образование, то существует прекрасная возможность - факультативные курсы. Например, в Институте международных отношений я предлагал факультативные курсы православного богословия, католического богословия, протестантского богословия, мусульманского богословия. Студентам, которые специализируются по странам, регионам и кульгурам, такого рода разнообразие богословия не повредит. Русская православная церковь получит, таким образом, доступ к умам и сердцам наших студентов не в ущерб образовательному процессу, который все-таки должен быть ориентирован на разнообразие религий и культур народов мира.
Прежде всего я хотел бы подчеркнуть, что речь не идет об отмене стандарта «Религиоведение». Он был и остается. Теперь по существу. Это все буря в стакане воды. О чем идет речь? В Российском Православном университете помимо чисто светских факультетов есть два факультета богословских: философско-богословский и библейско-патрологический. Сейчас, после аккредитации я вынужден своим выпускникам выдавать диплом историка, потому что нет специальности богослова. Мне нужен этот стандарт, чтобы дать соответствующий их квалификации диплом.Ю.В.Семенов - кандидат философских наук, доцент, заведующий кафедрой истории и политологии Удмуртской государственной сельскохозяйственной академииКафедры теологии будут открыты в ничтожном количестве университетов. У нас, действительно, нет возможности (Вы правильно говорили) на большее и мы не стремимся к этому. Но у нас появится просто потенциальная возможность изучать теологию там, где есть для этого силы, где есть желающие, где благожелательное отношение к этому руководства высших учебных заведений.
Еще один вопрос. Вчера я имел продолжительную беседу с Патриархом. Во время этой беседы он еще раз сказал: «Нет у нас желания становиться государственной религией, не хотим мы этого». Мы не хотим идти в рабство к государству. Впервые наша Церковь получила свободу, и не хотим мы этой свободой жертвовать. Не будет православие государственной религией. Нет угрозы для моих братьев по другим христианским конфессиям. Не будет этого. Мы сами этого не хотим.
Теперь еще один вопрос, связанный с мусульманами. Да, действительно, проблема существует. И вы знаете, что я думаю? Необходимо создавать максимальное количество исламских школ здесь, в стране, чтобы наши братья мусульмане не ездили получать образование в Эмираты, в Саудовскую Аравию, чтобы они становились патриотами России, гражданами России. Между нами нет проблем. У меня очень хорошие отношения с М.Муртазиным - ректором Исламского университета. Мы с ним договорились об обмене преподавателями, о том, чтобы его преподаватели читали историю ислама в нашем университете, а мои преподаватели - историю православия у него в университете. Нет никакой угрозы и для протестантов, и для католиков. Мы отдаем себе отчет в том, что Россия была, есть и всегда будет православной страной. Но в этой православной стране всегда найдется место и для мусульман, и для католиков, и для протестантов. Возьмите царскую Россию: мусульмане служили верно православному царю, немецкие протестантские бароны служили православному царю.
И еще один пример. Это было в 1990 г. В Верховном Совете, когда обсуждался проект закона «О религиозных объединениях», дискутировался вопрос, допускать или не допускать священнослужителей в средние школы. Я выступал по этому вопросу. Много было возражений. Кто меня поддержал? А.С.Шаевич. Он встал и сказал: «Московская синагога заинтересована, чтобы православные священники пошли в школы, поскольку мы убеждены, что это приведет к снижению антисемитизма в России».
Я здесь оказался совершенно случайно. Слушаю и на себя сразу примеряю, как это будет у нас в Государственном университете или, допустим, в академии.Игумен Иннокентий (Павлов) - преподаватель Библейско-богословского института святого апостола Андрея, кандидат богословияИзвините меня, получается так, что в значительной степени мы ставим телегу впереди лошади. Сначала приняли закон, вернее, документ, сейчас его обсуждаем, как нам из этой неловкой ситуации выйти.
Когда здесь говорят «мина замедленного действия», я ощущаю, что просто уже «горит шнур». Мы можем получить непредсказуемые последствия. Когда разговаривают между собой культурные, глубоко образованные люди, это одно. А когда организацию преподавания непосредственно на месте, в провинции берет в руки чиновник и говорит: «Ребята, сказано, вот эта церковь у нас ведущая, вот так и делайте»? Как говорят в Одессе, «это две большие разницы». В нашей республике представлены православие (и старообрядчество, и Русская православная церковь) и ислам, есть неоязыческая община. Поэтому мне очень сложно понять, как на практике мы это будем делать, когда чиновник будет определять, какую конфессию считать приоритетной. Это неизбежно вызовет трения. И нам, наверное, надо обращаться и к закону, и к хорошей заповеди: богу - богово, кесарю - кесарево.
Я хочу начать с вопроса: здесь есть представители Российского государственного гуманитарного университета? Не вижу. Но это уже скандал, потому что именно там выработано то, что можно рассматривать в качестве стандарта, причем на мировом уровне, преподавания дисциплин, которые мы можем рассматривать как религиоведческие и богословские.А.И.Кудрявцев - зам. руководителя Департамента по делам общественных и религиозных объединений Министерства юстиции РФ, кандидат исторических наукЯ не буду говорить, нужно или не нужно преподавание богословских дисциплин в светских вузах. Это пусть светские вузы сами решают. Но что касается государственного стандарта по специальности, то давайте будем называть ее «Богословие». У нас есть наше славянское слово, вошедшее в русский язык. Это нужно прежде всего нашим отечественным богословским школам.
Дело в том, что уровень образования в наших школах низок. Я, вопреки реплике председательствующего, позволю себе все-таки сослаться на западный опыт, но не Германии или Италии, а Франции и Соединенных Штатов. Во Франции нет государственного стандарта. Но в Париже есть богословские школы - Католический институт, Православный институт святого Сергия. Они выдают дипломы, которые признаны во Франции, признаны во всем мире, т.е. в общем здесь нет проблемы.
В Соединенных Штатах есть Ассоциация богословских семинарий, всех семинарий: и православных, и католических, и разных протестантских деноминации. И они решают, что, допустим, православная семинария Святого Креста может давать диплом доктора, а семинария святого Владимира - диплом магистра и т.д.
Нам, именно для богословских школ, такой государственный стандарт был бы очень нужен, потому что сохранились еще с дореволюционных времен, когда Церковь исполняла такую идеологическую функцию, охранительные тенденции. А если человек претендует на то, чтобы иметь государственно признанный диплом богослова, он должен знать, скажем, документарную гипотезу происхождения Пятикнижия графа Велльгаузена. Он должен знать о синоптической проблеме и о приоритете Марка. Он должен знать о пятиэтапном формировании четвертого Евангелия, согласно Раймону Брауну. Как преподаватель Нового Завета у себя в институте я стараюсь, чтобы мой курс соответствовал современному уровню науки и, конечно же, я хочу, чтобы у нас в стране был признанный образовательный стандарт по моей специальности, чтобы мои студенты могли иметь признанное нашей страной богословское образование.
То, что нам здесь представили, никуда не годится (я могу говорить только как специалист по Новому Завету, патристике и истории Церкви). И это в общем-то понятно: у нас не было богословия как науки восемь десятилетий. Так вот, давайте посидим годик, поработаем. Все-таки у нас уже появились признанные специалисты. Я думаю, им нужно было бы поручить создать образовательный стандарт по специальности «Богословие», чтобы прежде всего в богословских учебных заведениях преподавание соответствовало мировому уровню.
Государственный стандарт по специальности «Богословие» безусловно нужен и вот почему. Наряду с государственными образовательными учреждениями в настоящее время существует масса негосударственных, в том числе образовательные учреждения профессионального религиозного образования.М.И.Одинцов - советник аппарата Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации, доктор исторических наук, профессорВ ноябре 1996 г. Конституционный Суд, рассматривая проблемы этих учебных заведений, вынес решение, что негосударственные образовательные учреждения имеют право на определенные льготы, в том числе по предоставлению огсрочки своим студентам от службы в армии, однако только в том случае, если они имеют государственную аккредитацию. Отсутствие государственного стандарта по этой специальности практически делает получение такой аккредитации нереальным, и большое число наших образовательных учреждений мы заведомо делаем учреждениями второго сорта. Наличие Государственного стандарта упорядочит богословское образование и поднимет его авторитет, о чем только что говорил отец Иннокентий.
Я хочу сказать, что в аппарат Уполномоченного по правам человека РФ и письменно, и устно обратились представители целого ряда религиозных организаций, которые ставят вопрос о правомерности действий Министерства образования.Р.А.Лопаткин - кандидат философских наук, доцент кафедры религиоведения РАГСИз того, что здесь говорилось, я вынес представление, что мы не все владеем полной информацией по данному вопросу. И я не владею. Но я имею некоторые документы, которые дают мне основание не согласиться с той точкой зрения, что речь не идет об обязательности преподавания теологии. Я смотрел документы, вышедшие из недр Министерства образования. Здесь все четко и ясно написано: речь идет о государственном образовании по специальности «Теология», о необходимости государственной программы религиозного просвещения. Здесь говорится о том, что государство должно опереться на теологов, на религиозные организации для борьбы «с темным сектантством» и т.д.
Я вижу проблему, как и многие из присутствующих, в нескольких ракурсах: в историческом, содержательном и правовом. Если говорить об историческом, то я так скажу. Все ссылки на историю XIX и XX столетий, которые здесь содержатся, лукавые, они не соответствуют действительности. Начиная с конца XIX столетия, общий крик души российского общества: даешь светскую школу. Посмотрите документы, материалы начала века. Как не вспомнить о цепочке политических забастовок, демонстраций, отказов от учебы. Где? В духовных академиях и семинариях. Они выступали против того порядка, который был навязан обязательным государственным религиозным образованием.
Не так давно я занимался разысканием материалов о патриархе Алексии (Симанском). Он более десятка лет был непосредственно связан с религиозным образованием. Я нашел целый ряд его писем. Размышляя в них о религиозной школе того периода, будущий патриарх признает тягчайший упадок духовного образования. Он задает вопрос: почему это происходит? И отвечает: да потому, что государство вводит обязательное религиозное образование везде и во всем. В письме митрополиту Арсению (Стадницкому), своему старшему другу, он пишет, что надо упразднить эту обязательность. Пусть богословы и будущие священники учатся в специальных духовных школах, общеобразовательная школа должна быть вне религии.
Что касается содержательной стороны всех этих документов, то, на мой взгляд, они представляют собой попытку механического переноса конкретной конфессионально очерченной церковной дисциплины в сферу государственного образования. Эти документы (я выскажу свое мнение) носят зачастую оценочный идеологический характер. Их авторы претендуют на обладание истиной в последней инстанции. И, что особенно неприятно, там читается мировоззренческая агрессивность.
О третьей, правовой проблеме: советское государство, секулярное общество, мировоззренческий плюрализм - таковы наши современные законодательно закрепленные принципы. Инициатива по введению теологии в государственной школе - это, безусловно, нарушение всех установленных норм нашей Конституции и законодательства. Тем самым нарушается не только наше собственное национальное законодательство, мы нарушаем и те международные акты по вопросам свободы совести, которые Россия подписала. Нет сомнения, что проведение в жизнь этого мероприятия - лишний повод к размежеванию общества.
Я не совсем согласен с В.И.Гараджой в том, что «поезд ушел». Я так не считаю. Всегда есть возможность остановиться, одуматься, исправить. Я считаю, что мы должны собрать представителей заинтересованных организаций, ведомств, учреждений, дабы они могли еще раз взвешенно обсудить проблему. Обязательно надо привлечь представителей правовой сферы. Необходимо выработать общеприемлемый вариант решения, найти консенсус. Что касается нашей организации, то мы готовы рассматривать все заявления по этому вопросу, которые будут к нам поступать. Мы сами предпримем определенные шаги для того, чтобы понять, что происходит в данный момент в образовательном процессе.
Обсуждаемый нами предмет связан с судьбами светского образования. Ситуация наводит на грустные мысли и ассоциации. Вспоминаются слова А.Блока из поэмы "Возмездие":Священник Константин Польсков - преподаватель Православного Свято-Тихоновского богословского института (РПЦ)
В те годы дальние глухие
В сердцах царили сон и мгла:
Победоносцев над Россией
Простер совиные крыла...Это, впрочем, так, в качестве эпиграфа. Но надо признать, что шуршание совиных крыл над Россией - на этот раз коллективного Победоносцева - слышится все более отчетливою.
Особенность обсуждаемых нами документов состоит в том, что все они вместе взятые представляют собой беспрецедентную атаку на конституционный принцип отделения религиозных организаций от государства и провозглашенный Федеральными законами «Об образовании» (1996) и «О свободе совести и о религиозных объединениях» (1997) принцип светского характера образования в государственных и муниципальных образовательных учреждениях. Авторы коллективного письма министру образования лукавят, когда перетолковывают этот ясно изложенный в законе принцип как «лишь то, что государственная школа не находится ни в административной, ни в финансовой зависимости от какой-либо церковной организации и не ставит своей задачей подготовку клириков». Вместе с тем в Договоре о сотрудничестве между Министерством образования и Московской патриархией от августа 1999 г. уже открыто ставится вопрос о пересмотре действующего законодательства в этом отношении, т.е. речь идет о клерикализации светской школы.
За всеми рассуждениями авторов обсуждаемых документов просматриваются две поставленных ими перед собой задачи. Одна - стратегическая, своего рода сверхзадача - изменить российское законодательство в плане тотального отказа от принципа светского характера государственного и муниципального образования, добиться пересмотра законов, а в конце концов и Конституции РФ в части отделения религиозных организаций от государства. Вторая - ближайшая - взорвать светскую высшую школу изнутри путем внедрения в нее не свойственной ей специальности «Теология» и целого ряда богословских, четко конфессионально ориентированных дисциплин и вытеснения из вузов светского религиоведения.
Надо сказать, что эта клерикальная атака началась с хорошей заблаговременной подготовки. В 1993 г. на волне эйфории так называемого религиозного возрождения и явно завышенных ожиданий общества в отношении Церкви был «втихую» разработан и при не слишком активном сопротивлении светских ученых-гуманитариев, членов соответствующей комиссии при Минвузе принят Государственный стандарт направления «Теология». Помнится, я тогда говорил профессору И.Н.Яблокову, члену этой комиссии, что в гнездо гуманитарных наук подкладывается «кукушкино яйцо».
Прошло семь лет, кукушонок вылупился, вырос и, ничем не проявив себя в плане нужности и полезности, тем не менее проявляет завидный аппетит и старается выпихнуть из гуманитарного гнезда или подмять под себя науку религиоведения. Речь на самом деле идет о подчинении государственной высшей школы Церкви, а за этим последует очередь и общеобразовательной школы.
Я понимаю Предстоятеля Русской православной церкви, который поставил свою подпись под коллективным письмом министру образования. В его действиях есть своя логика - он последовательно продвигает и отстаивает корпоративные интересы своей Церкви, своей конфессии. Но лоббирование корпоративных интересов одной конфессии, одной социальной группы ведет не к единению, а к разделению общества, к появлению предпочтений, к подавлению «иных» - инакомыслящих, инакостоящих, инаковерующих.
О чем по сути дела идет речь? Если вводить Госстандарт «Теология» так, как сейчас это делается, и мы получили пояснения, что, оказывается, в результате этого обучения студент должен сделать сознательный конфессиональный выбор, то речь идет о прозелитизме, самом настоящем, грубом прозелитизме в вузе. Нужно преподавать курс так, чтобы в результате студент стал верующим определенной конфессии. Но это не дело светской школы, не дело высшего и среднего государственного образования. Для этого есть духовные школы. Эти вещи надо четко разделить.
Стремясь обосновать свои претензии, авторы письма и проекта roc-стандарта по теологии используют приемы не новые и не самые достойные: бездоказательная дискредитация гуманитарных наук, в том числе философии и религиоведения, идеи свободомыслия, которая, как известно, всегда была движущей силой науки и духовного развития общества; обскурантистские попытки свалить на атеизм все трудности и нравственные пороки современного общества. Временами просто используется подмена понятий (о подмене содержания понятия «светский характер образования» уже говорилось). Сам этот принцип светскости образования авторы трактуют как «запрет на христианские знания», нарочито путая понятия «религиозные знания» и «знания о религии». Но в законе никакого запрета нет, религиозное, христианское знание всем доступно Другое дело, что всему свое место и время: для внесения религиозного знания в сознание детей и молодежи существуют духовные и воскресные школы. При чем здесь светская школа?
На самом деле проблема заключается в том, что у Православной церкви и у других конфессий в России не хватает высокообразованных богословских кадров. Но проблема должна решаться существующими духовными учебными заведениями. Все конфессии их имеют. Кто мешает Православной церкви решительно реформировать образование в духовных академиях, институтах, семинариях и поднять его уровень до уровня государственного высшего образования? Да, для этого придется увеличить сроки обучения, включить в программу весь набор научных дисциплин, предусмотренных Государственным образовательным стандартом, привлечь к преподаванию крупных ученых, профессуру из вузов со светскими учеными степенями - и тогда можно будет ставить вопрос о государственном лицензировании, аккредитации таких духовных высших учебных заведений и о юридическом приравнивании их выпускников к выпускникам государственных вузов. При этом в качестве следующего этапа правомерно будет ставить перед Миннауки и ВАКом вопрос о приравнении по статусу докторов и кандидатов богословия (теологии) к докторам и кандидатам наук, включенным в номенклатуру ВАКа. Именно в такой последовательности, а не наоборот.
Другое слабое место предлагаемой новации: семилетний опыт существования Госстандарта по теологии еще никем и никак объективно и добросовестно не изучен и не обобщен, а уже выдается как аргумент в пользу следующего шага к специальности «Теология».
Многословная и обтекаемая аргументация в письме и в записке к проекту Госстандарта по теологии, как и во вступительном слове представителя министерства сегодня, создает видимость популярности и широкой распространенности направления «Теология» в вузах страны: «в ряде мест», «во многих вузах». Авторы ссылаются на Минск, но ведь мы в России! Утверждается, якобы в Твери, Омске, в Алтайском университете уже действуют факультеты и отделения теологии. В Омске - да. Что же касается Твери, то авторы Госстандарта опровергают авторов письма. Оказывается, там создан не факультет, а лишь кафедра теологии. В Барнауле же, как мне рассказала на днях коллега из Алтайского университета, тоже нет факультета теологии, а есть лишь несколько студентов на I - II курсах на кафедре политологии, изучающих теологию как направление.
Сколько реально вузов открыли это направление и в какой форме? Сколько на них студентов, есть ли еще желающие, есть ли конкурс? По каким программам, учебникам и пособиям они учатся? Кто преподает? Чем читаемые курсы отличаются от религиоведения? Действительно ли государственные органы хотят иметь у себя в штате на соответствующих участках теологов, а не религиоведов? Только ответив на эти вопросы, можно всерьез продолжать обсуждение вопроса о Госстандарте по специальности «Теология».
Большинство задач практического применения будущих теологов успешно решается людьми, как правило, с широкой религиоведческой подготовкой, в том числе и верующими, свободными от мировоззренческой и конфессиональной узости и ограниченности, а также от необъективности в отношении к различным конфессиям.
Поскольку я принимал участие в разработке стандарта, который сегодня подвергся обсуждению, думаю, что могу пару слов сказать. Во-первых, мне кажется, что стоило бы ораторам понять, о чем идет речь. Когда люди говорят вещи, о которых мало знают или не знают совсем, это звучит иногда странно. Я выписал себе два десятка цитат, которые можно сейчас повторить и дать на них вполне аргументированный и спокойный ответ.Т.А.Кудрина - доктор исторических наук, профессор кафедры религиоведения РАГСЧасто звучащее сегодня обвинение в наш адрес состоит в том, что мы хотим ввести обязательное богословское образование. Не хотим мы ввести обязательного богословского образования. Не хотели, не хотим и, я надеюсь, ума хватит в будущем не заразиться такой идеей. Не может богословское образование быть обязательным. Обязательным был только государственный атеизм. И результат нам известен.
Давайте не будем поднимать, как здесь сказали, бурю в стакане и публиковать письмо Святейшего Патриарха и уважаемых академиков министру образования двухлетней давности, или можно его опубликовать вместе с другим письмом, которое мы получили две недели назад с кафедры религиоведения Московского университета, где уважаемый профессор «разводит руками» и спрашивает, как же будут сочетаться догматическое богословие и философия? Возникает ощущение, что уважаемый профессор до сих пор понимает термин «догматический» как синоним слов «косный», «мракобесный». Или, например, в письме утверждается, что мы хотим убрать религиоведение из высшей школы. Мы не хотим этого. Наш вуз шесть лет уже работает по религиоведческим стандартам, И мы не собираемся отказываться от преподавания по религиоведческим стандартам впредь, поскольку у нас есть часть студентов, для которых религиоведческое образование - это то, что им нужно. Но есть другая часть студентов, которым требуется другое образование, богословское. И почему им не дать возможность получить богословское образование? И у религиоведов, и у теологов свое поле, своя сфера, своя методология научного исследования. И мы разделим студентов, я думаю, не по принципу «кто плохой и кто хороший», а по принципам здорового научного интереса.
Говорят, что мы искусственно насаждаем никогда не существовавшие в российских университетах богословские факультеты или кафедры. Но ведь в царской России духовные школы были государственными учебными заведениями. Не было никакой необходимости создавать богословские кафедры или факультеты в светских высших учебных заведениях. Говорят, что нет такого на Западе, ссылаются на Францию. Франция - страна, которая является эталоном в соблюдении закона об отделении государства от Церкви. Но даже в этой стране есть два государственных богословских факультета - в Лилле и в Страсбурге. В Сорбонне, где я защищал две свои работы, также можно заниматься богословием. И не надо строить иллюзии, что там этого нет. Есть, но под другим названием. Западный опыт нам, конечно, не пример, мы «сами с усами». Тем не менее чему-то учиться можно и на Западе.
Мы для того здесь и собрались, чтобы друг друга послушать, что-то узнать, высказать свое мнение. Но плохо, когда на нас пытаются нарисовать карикатуру. Например, где будут преподаваться национальные теологии? Или читаются выдержки из стандарта. Не принимался еще стандарт. Было принято направление, специальность «Теология». Стандарт предстоит выработать после того, как будет открыто УМО по теологии. То, что у вас на руках, это лишь болванка, необходимая для утверждения специальности на межведомственной комиссии. Это сырой документ, мы с этим согласны. Там много недоработок, и мы приглашаем всех заинтересованных лиц высказать нам свои мнения в доброжелательной форме. Мы максимально их учтем, как постарались максимально учесть мнение уважаемого профессора Яблокова.
Говорят, что у нас нет православных богословов мирового уровня. Но разве это наша вина? Разве наша вина, что нас 80 лет гноили в гулагах и психушках? Но среди тех, кто успел убежать из большевистской России, выросли богословы мирового уровня: Лосский, Мейендорф, Шмеман. Мы ими можем гордиться как представителями русского богословия. Пройдет время, и мы дадим еще богословов мирового уровня. Что есть слабые священники, мы знаем. Помогите нам этих слабых священников исправить, чтобы они не ломали души людей. Это же и в ваших интересах.
Вы говорите: «бомба замедленного действия». Неужели вы не видите, что «бомба» уже взорвалась? Что не «фитиль теплится, а бомба уже взорвалась»? Неужели нужно ждать, когда ваших детей затянут в секты, в которых они откажутся от отца и матери?
С самого начала нужно было бы уточнить постановку вопроса, понимание терминов. «Клерикальный» и «религиозный» - одно ли это и то же? «Светский» - антоним ли это «атеистическому»? Исходя из этого, следовало бы определить, может ли теология быть светской дисциплиной? Возможно ли в высшей школе (мы считаем, возможно) светское преподавание теологии? Вот в чем нужно разобраться, а не пинать нас, простите за выражение, и слева, и справа за то, что в пункте 3.2 стандарта указана неправильная квалификационная характеристика специалиста.
Актуальность обсуждаемой проблемы вряд ли нуждается в особом обосновании. Главное здесь - явное нарушение принципа светского образования в светской школе, обусловленного Конституцией (Основным Законом) страны.И.В.Щелкачева - помощник ректора Православного Свято-Тихоновского богословского института, кандидат технических наукНо есть еще одно, имеющее не меньшее общественное значение. Сегодня в России признанным фактом стало заметное снижение качества и уровня образования, в том числе гуманитарной подготовки молодежи в общеобразовательной и специальной школе. Министр общего и профессионального образования В.М. Филиппов вынужден был признать, что, по данным ЮНЕСКО, страна попала в последнюю группу по уровню образования. «Стыдно ведь: еще недавно считалась одной из самых образованных, народ - самым читающим, и вот, пожалуйста, - ЮНЕСКО ставит нам «неуд» по всем предметам» (Труд. 1998. 10 ноября).
Объяснение этой ситуации находят в перегруженности учебных планов многими предметами, большим объемом учебных программ. Частично с этим, несомненно, следует согласиться, только непонятно, почему «секвестр» учебных планов осуществляется за счет литературы, истории, других дисциплин гуманитарного цикла, за счет «облегчения» учебников и учебных пособий. В контексте сказанного обращает на себя внимание оперативяость и, в известной мере, келейность, с которой Министерство образования приняло решение о введении новой для высшей школы специальности «Теология».
Достойно сожаления, что с обоснованием необходимости такой дисциплины выступила известная часть нашей мыслящей элиты, в частности, академики Ю.С. Осипов, В.А. Садовничий, Н.Д. Никандров и некоторые другие. Они полагают целесообразным «вернуть богословским наукам права гражданства» и в этом видят препятствие развращающим молодежь тенденциям. После этого можно только процитировать доклад Всемирного банка «Россия; образование в переходный период», раздел «Минимальные стандарты гражданственности»: "Школы могут управляться православной церковью, исламскими группами, различными этническими группами и отдельными лицами, придерживающимися различных мировоззрений. Новые институционные механизмы призваны развивать здоровое чувство гражданственности, т.е. те качества, которые федеральные органы могут ожидать от всех граждан, окончивших среднюю школу. Сюда можно включить: способность читать карты, говорить на иностранном языке, заполнять налоговую декларацию; этот список может также включать способность воспринимать русское искусство и литературу» (Вестник высшей школы. 1998. No. 3). Эту «программу образования» Всемирный банк разработал для России в середине 90-х гг.
Предложение академиков ввести «Теологию» в качестве специальности в вузах обусловлено в их письме заботой об укреплении духовных основ современного российского общества. Однако сегодня студент I курса любого - и гуманитарного, и технического - вуза знает, что духовность может быть светской и религиозной, это разные, хотя и взаимосвязанные линии духовного развития человека.
Духовность, и об этом свидетельствует вся история человеческой культуры, есть показатель существования определенной иерархии ценностей, целей и смыслов бытования личности и общества, в ней концентрируются проблемы, относящиеся к высшему уровню освоения мира человеком. Отождествляя духовность с религиозностью, мы отлучаем от духовного развития значительную часть человечества, сужаем и обедняем само понятие духовности. Нравственная и художественная составляющие культуры со всей очевидностью подтверждают, что духовность - прерогатива не только религии. Она всегда была связана с гуманистическими ценностями и идеями, центром которых является отношение человека не только к себе, но и к другим людям, к обществу и миру в целом. Иными словами, именно в сфере духовности опытом всей жизни отдельной личности и множества людей решается вопрос: кем или чем для тебя (для государства тоже) является человек - целью или средством, какова ценность его личности, ценность самой человеческой жизни, чести и достоинства человека.
Представляется, что только следование этой научной традиции не позволит увлечься новой модой, а поможет достойно и с учетом того непреложного факта, что России - страна многонациональная и многоконфессиональная, решить вопрос о целесообразности введения теологии в светском вузе. Кстати, есть основания предполагать отсутствие соответствующего педагогического потенциала для преподавания теологии, да и само ее теоретическое состояние вызывает озабоченность. Об этом на протяжении последних месяцев пишут, в частности, видные иерархи Русской православной церкви. При этом важно заметить, что «Теология» - это не «Культурология» и не «Религиоведение», в которых приветствуется плюрализм концепций и авторских курсов. Что есть для «Теологии» в качестве учебников, учебных пособий? Разве все это не повод для размышлений на тему правомерности и результативности предлагаемого управленческого решения?
Наш институт принимает лиц, желающих иметь богословское образование, из всех регионов страны. Такая ситуация существует потому, что по этому вопросу людям обратиться более некуда, К нам направляет абитуриентов и Министерство образования. Таким образом, деятельность института свидетельствует о востребованности богословского образования у нас в стране.В.В.Витко - директор отдела общественных связей Западно-Российского союза объединений Церкви христиан-адвентистов седьмого дняЭтот вопрос встал в 1993 г. И поставлен он был не Церковью. Он возник в светской среде. Для Церкви было открытием, что уже есть специальное направление «Теология», когда мы пришли в Министерство образования получать лицензию. В прошлом отечественная гуманитарная наука была достаточно глубоко связана с богословием. Однако в последние восемьдесят лет никакого богословия в нашей стране не было. И сегодня светская гуманитарная наука чувствует потребность в религиозной, православной богословской компоненте.
Если говорить о религиоведении и богословии, то они, по-моему, соотносятся так же, как христианское искусствоведение и иконопись. Не может быть искусствоведения без искусства. Если есть религиоведение, должно быть и богословие. Потребность в богословии ощущается на местах. К нам приходят представители государственных учебных заведений страны (я уж не говорю о визитерах из духовных семинарий и духовных школ) с просьбой помочь организовать преподавание богословия. Руководители ряда московских вузов, в том числе технических, говорили, что религиоведение их не удовлетворяет, они хотят иметь у себя кафедры и факультеты богословия. Конечно, таких вузов не сотни, а пока полтора - два десятка, может быть. Однако востребованность богословия есть.
У нас в институте преподают 300 преподавателей, из них примерно 25 священников, остальные - преподаватели светские, имеющие высшее светское гуманитарное образование. Они пришли к необходимости знать богословие в связи со своими научными занятиями. Отчасти, конечно, и к вере пришли. Они освоили богословие самостоятельно, по литературе.
Примерно та же картина на местах. Как правило, там состав преподавателей светский: историки готовы преподавать историю Церкви, филологи - церковнославянский язык и т.д. Лишь одна или две дисциплины возлагаются на местное духовенство. Проблема,таким образом, решается. Другое дело, что все это пока не имеет широкого распространения. И говорить о том, что можно религиоведение заменить богословием, - это, конечно, смешно. Мы вопрос так не ставим. Мы впервые здесь об этом услышали.
Речь идет о другом - о том, что богословие востребовано. И пока не восстановится связь гуманитарной науки с богословием, она будет продолжать отставать от мирового уровня.
Я не могу добавить чего-то существенно нового к тому, что мы слышали в выступлениях представителей и ученых, и религиозных организаций. Я хочу лишь сказать, что мы не поддерживаем конфессиональное образование в государственных учебных заведениях. Только в Москве насчитывается около 50 различных конфессий, за которыми стоят тысячи людей. И, не говоря о провинции, если православное богословие будет введено в качестве обязательной дисциплины в государственных общеобразовательных школах и высших учебных заведениях, то это неизбежно вызовет протест представителей других конфессий, породит еще большее напряжение в нашем обществе и приведет к политической дестабилизации. Мы считаем, что необходимо развивать религиозное образование в конфессиональных учебных заведениях.С.А.Мозговой - капитан I ранга, начальник группы (по связям с государственными органами, общественными организациями и религиозными объединениями) Управления воспитательной работы Военно-Морского ФлотаЗа введением теологии в государственных вузах просматривается тенденция к образованию конфессионального государства. Но такой опыт уже был, и мы абсолютно согласны с М.И.Одинцовым в том, что это был неудачный опыт.
И, конечно, угадывается намерение пересмотреть закон «О свободе совести и о религиозных объединениях». Если в обществе будет целенаправленно формироваться конфессиональное сознание, это неизбежно приведет к ограничению религиозной свободы. Я считаю, что наше государство должно развиваться как светское, и образование должно оставаться безусловно светским, в рамках которого может преподаваться история религии.
Не могу согласиться с о. Константином, который сказал, что на религиоведение никто не покушается. Мне известны случаи, когда некоторые «ультрафундаменталисты» выступали против религиоведения и предлагали заменить его преподаванием истории Русской церкви. Конечно, история Церкви - интересный и полезный предмет, но он не может заменить религиоведения. Понятны опасения представителей Церкви относительно того, что под вывеской религиоведения будет преподаваться научный атеизм Но в вузах, которые специализируются на этой проблематике, ничего подобного не происходит. Я был слушателем кафедры религиоведения Российской академии государственной службы при Президенте РФ и, поверьте, ни pasy за время обучения ни от одного преподавателя не услышал выпадов или нелестных слов в адрес какой-нибудь конфессии. А вот из уст некоторых преподавателей духовных учебных заведений (например, профессора Свято-Тихоновского богословского института А.Л.Дворкина) звучат слова ненависти к людям иного мировоззренческого выбора. В колледже одной из протестантских харизматических церквей («Новая жизнь») американская проповедница в своей лекции рассказывала самые неправдоподобные домыслы о Русской православной церкови и ее Предстоятеле. Стыдно за такой примитив. Лично меня настораживает, что религиозное воспитание и образование поражены ксенофобией.М.Д.Гуськов - зам. директора Института религии и права, кандидат философских наукЧто касается образовательного Госстандарта, который сегодня обсуждается, мне представляется, что он, во-первых, составлен безграмотно, а, во-вторых, его принятие противоречит Конституции и другим законодательным актам Российской Федерации.
Кроме того, кто и исходя из каких критериев будет определять, какую теологию преподавать? Католическую? Православное богословие? Или какое-либо другое религиозное учение?
На мой взгляд, преподавание теологии возможно лишь в конфессиональных и других негосудартвенных учебных заведениях. Если же вводить этот предмет в государственных учебных заведениях, то он должен преподаваться факультативно либо на коммерческой основе. Бюджетные деньги могут расходоваться только на цели, отвечающие потребностям светского общества. Светское - не означает атеистическое.
Жалобы представителей некоторых духовных учебных заведений на то, что получаемое там высшее образование на имеет Государственного стандарта, думаю, напрасны, так как для приходского священнослужителя совсем не обязательно иметь государственное высшее или среднее образование.
Аргументы за скорейшее введение образовательного стандарта по дисциплине «Теология», высказанные о. Иоанном, представляются мне не совсем корректными. Либо О. Иоанн плохо знаком с преподаванием рели-гиоведения в вузах страны, либо сам находится в плену предрассудков о «непрофессионализме» и поголовном атеизме профессорско-прегюдавательского состава религиоведческих кафедр и всех, кто работает в этой сфере.С.Бурьянов - представитель общественной организации "Содействие утверждению в обществе свободы совести"К тому же вузы столкнутся с проблемой кадров для преподавания теологии: кто может дать гарантию профессионализма вновь принятых на работу в университеты и институты? Есть ли время и средства на их подготовку? Не секрет, что принятие образовательного стандарта по дисциплине «Теология» вызовет волну замены религиоведения теологией в большинстве провинциальных вузов, а это внесет сумятицу не только в процесс обучения, но и во многие умы, и не только студентов... А ведь выпускникам, многие из которых будут трудиться в государственных органах, придется встречаться и сотрудничать с представителями различных религий. Смогут ли они без серьезной религиоведческой подготовки справиться со сложными и противоречивыми ситуациями, учитывать особенности мировоззрения и психологии верующих?
Вопросов гораздо больше, чем ответов, которые мы здесь услышали. Странно также, что не проводилось широкого обсуждения такой серьезной мировоззренческой проблемы, как введение нового образовательного стандарта, не проводился анализ на соответствие готовящихся решений Конституции России и другим законодательным актам.
Здесь уместно было бы напомнить уважаемым участникам «круглого стола» о бесплодных, к сожалению, попытках создать ассоциацию рели-гиоведов. При наличии организации, объединяющей ведущих специалистов и экспертов в этой области, ситуация сегодняшнего дня не могла бы сложиться. Ведь даже на сегодняшнем «круглом столе» отсутствуют представители одной из ведущих кафедр религиоведения - РГГУ. Мне удалось познакомиться с руководителями и деятельностью Ассоциации религиове-дов Украины: ежегодные конференции во всех научных центрах Украины, многочисленные научные публикации, религиоведческий журнал - все это вызывает интерес ученых всего мира. С ассоциацией считаются и государственные органы Украины.
Пора и российским религиоведам объединить усилия для совершенствования своей науки и для противодействия попыткам использовать вузовскую науку в политических целях, попыткам клерикализации вузовского образования.
Я не являюсь специалистом в области образования и не считаю себя религиоведом, хотя мне приходится общаться не по учебникам, а «вживую» с представителями самых различных религиозных организаций, в том числе с сектами, например, сайентологов.В.Г.АладинМне кажется, что проблема образования обсуждается немного в отрыве от общего контекста. На самом деле в нашем обществе имеют место явления, которые можно определить так: сакрализация власти с целью ее приватизации. Один из аспектов - это клерикализация органов государства. Договор РПЦ с Министерством образования - это не первый договор и, боюсь, что не последний. Были договоры с Министерством обороны, с МВД, с ФАПСИ. В этих договорах проводится мысль о необходимости поддержать православие в борьбе с сектантством. Однако я считаю, что критиковать РПЦ в этом смысле было бы неправильно. Для организации, которая считает себя носителем истины в последней инстанции, желание повысить свою значимость, в том числе, и сотрудничая с государством, нормально. И если, допустим, РПЦ вдруг откажется от этой роли, на ее место придут другие организации, я не буду их называть.
Что касается образовательных стандартов в этой мировоззренческой сфере, то, мне кажется, они не должны содержать некорректного разделения на верующих и неверующих. Где грань между ними, какие надежные критерии для этого существуют? Эта область у нас вообще не исследована. А законодательство в этой сфере должно в краткой форме утверждать, что сюда нельзя лезть никому, особенно представителям государства. Поэтому вопросы и претензии должны быть обращены прежде всего к Министерству образования, к другим государственным органам, к государственным чиновникам, но отнюдь не к Церкви. Я верю, что представители РПЦ и других религиозных организаций, которые присутствуют на подобного рода «круглых столах», это прекрасные, прогрессивно мыслящие люди.
Если будет нарушен принцип светскости нашего государства, в том числе его системы образования, то проиграют все, и даже люди, которые об этом не подозревают. Это приведет к дестабилизации общества.
Демонстрация конфессиональных предпочтений со стороны центральных органов государственной власти вызывает ревностную реакцию в регионах, которые не являются объектами предпочтений. Естественно, когда сепаратистски настроенные местные лидеры будут апеллировать к народному сознанию, они будут в этом поддержаны.Будет не горстка террористов, которую можно, грубо говоря, «раздолбать бомбами», а 70% населения. Таким образом, проблему образования нужно рассматривать в широком плане. Это очень важная проблема- Но сегодня еще не все потеряно. Мы надеемся, что представитель аппарата Уполномоченного по правам человека даст более квалифицированную оценку обсуждаемым событиям, а их последствия будут по максимуму просчитаны. Я думаю, что все от этого выиграют.
Я должен ответить на некоторые поднимавшиеся здесь вопросы. Прежде всего, меня удивляет то, что большая часть пришедших сюда людей не подготовлена к разговору. Разговор шел преимущественно на обыденном уровне. Но, ничего не поделаешь, это нужно принять.Н.А.ТрофимчукДалее. Обсуждавшийся здесь стандарт по специальности «Теология» - это первый вариант, который будет дорабатываться. Чтобы принять нечто, нужно, чтобы это нечто хотя бы обладало фактом существования. Это элементарно. То, что к тексту много претензий, естественно.
Другой момент. Принятие специальности «Теология» Министерством образования, уверяю Вас, произошло не просто так, ни с того, ни с сего, вдруг захотелось и приняли, кто-то попросил, что-то сказал. Дело в том, что вопрос достаточно вызрел. Я мог бы предъявить вам подборку из большого количества документов с выражением заинтересованности и потребности в этом. Поэтому обращение Церкви легло на практически подготовленную почву. Московская патриархия, кстати, обратилась в министерство, когда уже существовало около десятка учебных заведений, где осуществлялось обучение по специальности «Теология».
Далее. Я еще раз хочу подчеркнуть, что ни в коем случае речь не идет об отмене религиоведения. Религиоведение было, есть и будет. И теология будет преподаваться там и тогда, где и когда возникнет потребность в этом. Но вовсе не потому, что мы ввели стандарт.
У нас на Межведомственном совете выступал декан теологического факультета Омского университета. Он нам поведал, что уже осуществлено два выпуска и что конкурс на факультет сегодня 6-7 человек на одно место, так что никто никого ни к чему не принуждает. У нас с 1993 г. была очень странная ситуация: существовало направление «Теология», но не было специальности. Нужно было что-то делать: или снимать теологию как направление, или вводить специальность. Поэтому то, что случилось, должно было случиться.
Теперь мы должны создать УМО по теологии. Специальность «Теология» - не абстракция. Наряду с православной или в целом христианской теологией могут быть и другие теологии. Пожалуйста, обращайтесь в Министерство образования, мы с вами так же будем вести диалог. Пусть обращаются мусульмане, протестанты, католики. Пожалуйста. Мы не закрыты. Так что ничего страшного не случилось. Давайте и дальше вести диалог.
Уважаемые коллеги! Мы с Вами отработали без малого четыре часа. Думаю, наша встреча была полезной, по крайней мере, она позволила нам обменяться мнениями, уяснить позиции и аргументацию друг друга,Наша встреча показала, что вопрос о статусе «Теологии» в государственной системе образования и вообще о месте религии во всей образовательной структуре страны затрагивает интересы самых широких общественных кругов, а потому его кабинетное, чисто административное решение неприемлемо.
Очевидно, что введение теологии (богословия) в структуру государственного вузовского образования, открытие кафедр, отделений и факультетов теологии в государственных вузах, как и включение в сетку образовательных предметов в общеобразовательной школе религиозноориен-тированных дисциплин представляют собой прямое нарушение законодательства Российской Федерации об образовании и свободе совести, несовместимо со светским характером нашего государства.
Во многих выступлениях подчеркивалось и, как мне кажется, справедливо, что принятие Министерством образования в качестве Государственного стандарта проекта по теологии, предложенного представителями РПЦ, создает для данной Церкви односторонние преимущества, что не может не сказаться негативно на межконфессиональных, а через них и на этнорелигиозных отношениях. В этой связи вполне обоснованной представляется озабоченность, высказанная представителями Католической и Лютеранской церквей. Церкви христиан-адвентистов седьмого дня. Позиция Министерства образования в данном вопросе никак не будет способствовать общественно-политической стабилизации в стране. В такой многонациональной и многоконфессиональной стране как Россия вероисповедная политика может быть эффективной только при условии, если она будет строиться на двух принципах: светский характер государства и правовое равенство верующих и религиозных организаций.
Вместе с тем в ходе дискуссии выяснилось, что неприемлемость богословского образования в государственных вузах вовсе не означает, что стандарт по теологии не нужен как таковой. В его официальном признании заинтересованы конфессиональные средние и высшие учебные заведения, готовящие кадры богословов. Здесь есть проблема, которая требует серьезной проработки. Необходимо найти решение, которое, с одной стороны, не противоречило бы законодательству, а с другой- позволило бы уравнять статус выпускника духовной школы и государственного учебного заведения.
Словом, уважаемые коллеги, я полагаю, что обмен мнениями был полезен. На каком-то этапе мы должны еще более предметно обсудить те документы, которые готовятся для введения в практику. Если Министерство образования заинтересовано в нашем участии в отработке Госстандарта и по теологии, и по религиоведению, мы готовы к сотрудничеству. Спасибо Вам за участие. Мы рады Вас видеть. Всего Вам доброго.
Таким образом, состоявшаяся дискуссия за "круглым столом" с участием представителей научной общественности, государственных органов и религиозных организаций по вопросу о введении специальности "Теология" в государственную систему образования дает основание для вывода о неприемлемости такого решения. Оно противоречит Конституции РФ, создает односторонние преимущества РПЦ, что чревато дополнительным усилением религиозно-конфессиональных противоречий, не отвечает отечественной традиции, поскольку в истории России богословское образование никогда не входило в структуру высшей светской школы.
Февраль 2002