VIVOS VOCO: УБИЙЦАМ И ИХ ПОДСТРЕКАТЕЛЯМ

Десятилетие этапных в истории нашей страны событий сентября-октября 1993 г. вызвало широкую и острую реакцию российской общественности. Никто не отрицал трагизма происшедшего, но интерпретировалась эта страница нашей недавней истории с прямо противоположных позиций. Про-правительственные СМИ, лидеры центристских и правых партий утверждали, будто жесткие действия Б.Н. Ельцина и его сторонников позволили избежать широкомасштабной гражданской войны, открыли дорогу дальнейшим либеральным реформам и преобразованию России в цивилизованное государство западного образца. Представители оппозиционных сил рассматривали случившееся как противоречивое сочетание неудавшегося народного восстания в поддержку власти советов и контрреволюционного переворота, осуществленного методами гражданской войны и проложившего путь олигархически-криминальному капитализму и цезаристскому политической режиму.

Различные оценки присутствуют и в изданиях документальных материалов, воспоминаний и работ публицистического характера, появившихся за минувшие 10 лет. В этой ситуации создание более объективных исследований, несомненно, потребует привлечения новых содержательных источников, одним из которых и может стать рецензируемый сборник документов и материалов, подготовленный специальной комиссией Государственной думы по дополнительному изучению и анализу событий сентября-октября 1993 г. в Москве'.

Эта комиссия была образована по решению Государственной думы второго созыва в мае 1998 г. В ее состав вошли представители всех существовавших тогда депутатских объединений (за исключением фракции "Наш дом - Россия", отказавшейся от участия в ее работе), а именно: Агафонов В.А. - от фракции КПРФ, Астраханкина Т.А. - от той же фракции (председатель), Безбородов Н.М. - от депутатской группы "Народовластие", Грешневиков А.Н. - от той же группы, Давиденко В.И. - от фракции ЛДПР, Зацепина Н.А. - от депутатской группы "Народовластие", Куликов А.Д. - от фракции КПРФ, Лозинская Ж.М. - от депутатской группы "Народовластие", Мельников А.Ю. - от фракции "Яблоко", Ойкина 3.Н. - от Аграрной депутатской группы, Решульский С.Н. - от фракции КПРФ, Цой В.Е. - от депутатской группы "Российские регионы".

Многосторонний состав и открытый характер работы комиссии дают основания полагаться на непредвзятость сделанных ею заключений и выводов. Не менее важен, разумеется, и широкий круг данных, на которые комиссия опиралась, пользуясь предоставленным ей правом запрашивать необходимые материалы у руководителей государственных учреждений и иных организаций. Так, например, она получила и проанализировала информационные материалы от Генеральной прокуратуры. Главной военной прокуратуры, прокуратуры г. Москвы, министерств внутренних дел и иностранных дел. письма министра юстиции. Особое внимание комиссии правомерно привлек вопрос о человеческих жертвах октябрьских событий 1993 г. Были использованы сведения Комитета здравоохранения Москвы, Бюро судебно-медицинской экспертизы Главного медицинского управления Москвы, Спасательно-поискового центра Московской медицинской академии им. И.М. Сеченова, многочисленные заключения врачей-экспертов.

Комиссия заслушала свидетельские показания участников и очевидцев событий, рассмотрела свидетельства и документы пострадавших, проведя письменный опрос о положении семей погибших. При анализе событий использовалась также существующая литература и публицистика. Внимание комиссии привлек, в частности, аналитический отчет группы "круглого стола" "Российский консилиум" о социально-психологическом аспекте деятельности СМИ по освещению событий сентября-октября 1993 г.

Результаты работы комиссии суммированы в нескольких документах, приведенных в сборнике. Главные из них:

а) доклад комиссии "События 21 сентября - 5 октября 1993 года: организаторы, исполнители и жертвы политического противостояния" (с. 46-272);
б) заключение комиссии (с. 410- 423) и ее решение (с. 423);
в) проект "Федерального закона о социальных гарантиях и возмещении вреда пострадавшим в событиях 21 сентября - 5 октября 1993 года" (с. 444-448) *.
* Проект был внесен в Государственную думу третьего созыва 11 из 12 членов комиссии.

Собранные данные позволили комиссии более объективно представить развитие событий тех горячих недель, проследить день за днем, час за часом действия обеих сторон политического противостояния.

В результате опровергаются, с одной стороны, ельцинская версия о путче "красно-коричневых" с целью свергнуть законно избранного Президента и восстановить в полном объеме Советскую власть, а с другой - некоторые сведения, распространявшиеся сторонниками Верховного совета.

Так, не подтвердились версии об использовании президентской стороной разрывных пуль и пуль со смещенным центром тяжести, о массовых случаях глумления над телами погибших и массовых фальсификациях данных судебно-медицинской экспертизы, об участии в событиях боевиков военизированной сионистской организации "Бейтар" и т.д.

В докладе комиссии убедительно показано, что Верховный совет и Съезд советов отнюдь не были коммуно-фашистами, а придерживались строго правовых позиций, выступая в защиту действовавшей тогда Конституции и законности *. Именно это обеспечивало им симпатию и поддержку значительной части москвичей, которые постоянно находились у Белого дома, пока проход туда был возможен, и устраивали стихийные акции протеста против действий властей.

* Б.Н. Ельцин в дневнике, оправдывая свое поведение, все же вынужден был признать, что формально он нарушил Конституцию, пошел на антидемократические меры и разогнал Парламент "ради того, чтобы демократия и законность утвердились в стране" (Ельцин Б. Записки Президента. М., 1994. С. 361).

Пропрезидентский лагерь опирался на государственный аппарат принуждения, в особенности на специально выращенные и уже опробованные к тому времени силы ОМОНа. Когда жесткая блокада Дома советов, подкуп и переманивание депутатов не дали ожидаемых результатов, правительственная сторона прибегла к вооруженному подавлению действий своих противников. Ее акции получили одобрение некоторой части населения столицы, в том числе известных представителей творческой интеллигенции, напуганных стихийными выступлениями противников ельцинского государственного переворота.

В оправдание своих действий правительственная сторона всячески муссировала слухи об "оружии", которое якобы бесконтрольно раздается членами Верховного совета и угрожает безопасности населения Москвы. Собранные комиссией сведения позволяют развеять эту легенду.

Установлено, что, кроме пистолетов, являющихся комнатным оружием, в распоряжении защитников Верховного совета осталось от переставшего существовать департамента охраны Белого дома 310 автоматов (с. 67), ни одного пулемета и гранатомета, не говоря уже о бронетехнике, в Белом доме не было. Общая численность боевых формирований, созданных для защиты Дома советов, не превышала 350-400 человек (с. 79-80). Против них были брошены кадровые воинские части и ОМОН численностью в несколько тысяч человек, рота танков (10 машин), 61 бронированная машина (с. 210-211). Неудивительно, что нападавшие встретили только слабое сопротивление защитников Белого дома, причем следы выстрелов были обнаружены, по данным Генпрокуратуры, в стволах лишь 122 единиц оружия защитников Белого дома (с. 67, 233).

Расследование комиссии показало также, что "штурма" телецентра в Останкино, послужившего правительству поводом для захвата Дома советов, не было, да и не могло быть.

Генерал А.М. Макашов и народный депутат И.В. Константинов приехали туда для переговоров о предоставлении эфира представителям Верховного совета в сопровождении охраны из 16 человек, вооруженных автоматами и одним гранатометом *, стрелять из которого никто из приехавших не умел (с. 154-155).

* Гранатомет был взят после прорыва блокады Белого дома у полковника милиции.

Между тем телецентр охраняли 6 БТРов и 480 сотрудников милиции и внутренних войск, включая ОМОН и спецназовцев. Они имели на вооружении 12 гранатометов, 320 автоматов, пулеметов и снайперских винтовок (с. 160-161). В дальнейшем, по мере того как подходили невооруженные участники прорыва блокады Белого дома, подтягивались и правительственные войска, число которых почти удвоилось, а количество БТРов достигло 24 (с. 182). Воспользовавшись как поводом гибелью рядового спецподразделения "Витязь" Н.Ю. Ситникова *, охрана телецентра без предупреждения открыла огонь на поражение, не щадя ни корреспондентов, ни лиц, пытавшихся оказывать помощь раненым. Расстрел фактически безоружных людей у телецентра послужил прелюдией к настоящему штурму Белого дома.

* Следствием Генеральной прокуратуры установлено, что Н.Ю. Ситников погиб не от рук сторонников Верховного совета (с. 168).

Комиссия проверила и уточнила списки убитых и раненых с обеих сторон. Установлено, что все даже официальные данные о погибших и пострадавших 3-4 октября 1993 г. сопоставимы с дневными потерями федеральных войск в самых кровопролитных боях Чеченской войны. Общее число жертв приближалось, по заключению комиссии, к 200 убитым и не менее 1000 раненых и травмированных.

Была проведена судебно-медицинская экспертиза в отношении 141 трупа погибших и 334 раненых (с. 301-326). Подробный анализ состава жертв позволил сделать вывод о том, что число погибших и пострадавших мирных граждан значительно превышает количество убитых и раненых сотрудников милиции и военнослужащих. Выясняется, что среди защитников Конституции и законности большинство составляли рабочие и служащие, студенты и школьники, люди в возрасте до 40 лет. Большая часть пострадавших имела высшее и среднее образование. Среди них, естественно, преобладали москвичи и жители Московской обл., но были и люди из 30 других регионов РФ и 8 стран Ближнего зарубежья.

Штурм Белого дома привел не только к человеческим жертвам, но и к большим разрушениям, материальный ущерб от которых составлял в ценах того времени десятки миллиардов рублей. Пострадал не только Дом советов, в значительной мере выгоревший изнутри, но также здание мэрии, гостиница "Мир", отдельные жилые дома на Краснопресненской набережной и Рочдельской ул. (с. 265-266).

Комиссия уделила специальное внимание деятельности такого мощного средства современной политической борьбы, как СМИ. Она убедительно показала, что руководство наиболее влиятельных газет и телерадиокомпаний выступало на стороне исполнительной власти. Она же вела против непокорных депутатов самую настоящую информационную войну, возглавлявшуюся пресс-службой Президента. Сведения о поддержке советов замалчивались, а действия сторонников Ельцина подавались как якобы правомерные и оправданные. Особенно подло вела себя редакция "Московского комсомольца", позволявшая на страницах газеты откровенно издеваться над защитниками Белого дома. Правда, многие журналисты стремились в эти дни работать объективно, взаимодействуя с обеими сторонами. Семеро из них, оказавшись в горячих точках, погибли, а 22 получили ранения. Но не им принадлежал решающий голос в освещении событий. По сравнению с президентской стороной информационные возможности депутатов Верховного совета были ничтожны. Они лишились не только программы "Радио-Парламент" и телепрограммы "Парламентский час", но и простой телефонной связи. В их распоряжении было лишь несколько передатчиков армейского образца, которые могли слушать только радиолюбители, да листовки, возможностей для широкого распространения которых не было.

Комиссия специально исследовала вопрос о медицинском обеспечении жертв противостояния. Выяснилось, что руководство Главного медицинского управления и Центра экстренной медицинской помощи Москвы фактически встало на сторону правительственных сил и самоустранилось от оказания медицинской помощи людям, находившимся внутри зоны оцепления. Персонал санитарной части Верховного совета, ссылаясь на указ Ельцина № 1400, покинул Дом советов. Защитники Белого дома и сотрудники его внутренних служб, среди которых было много женщин, пожилых людей и даже дети, оказались брошенными на произвол судьбы. Медицинскую помощь им оказывали только врачи-добровольцы, главным образом из медицинской бригады спасательно-поискового центра Академии им. И.М. Сеченова. В условиях блокады наблюдался острый дефицит медикаментов, в том числе для оказания экстренной и реанимационной помощи. Тяжело больных эвакуировали на случайном попутном транспорте. Непредоставление медицинской помощи сторонникам Верховного совета, несомненно, являлось одним из рычагов давления на его защитников (с. 272-280).

Материалы комиссии свидетельствуют, что отношение милиции и ОМОНа к побежденным было не просто антигуманным, но сопровождалось грубейшим нарушением прав человека. После выхода из Дома советов народных депутатов и других находившихся там лиц обещанные им представителями спецподразделений "Альфа" и "Вымпел" гарантии свободы и безопасности предоставлены не были. Руководящие лица были арестованы и заключены под стражу. Большинство других стали жертвами - жестоких противоправных действий. Производившиеся "проверки" зачастую превращались в избиения и издевательства, о чем средства массовой информации умалчивали (с. 258-261).

По окончании сентябрьско-октябрьских событий большинство пострадавших в них оказались, как видно из проведенного комиссией обследования, в крайне тяжелом положении (с. 365). Небольшую государственную поддержку получили только некоторые военнослужащие, работники милиции и их семьи, если они выступали на стороне Ельцина. Остальным было отказано в помощи, да люди и боялись обращаться за нею, чтобы не стать жертвами преследований. Не изменила положения и амнистия 23 февраля 1994 г. По заключению комиссии, она "лишила большинство невинно пострадавших... возмещения понесенного ими ущерба, что могло быть реально осуществлено только в рамках уголовного процесса" (с. 422). Амнистия фактически прервала государственное расследование событий осени 1993 г. и наложила на сторонников Конституции и Парламента, в том числе погибших, клеймо прощенных уголовных преступников. Она "увела от ответственности многих виновников тяжких последствий происшедшего"...

Проведенное комиссией Государственной думы объективное и разностороннее расследование позволило ей сделать важные выводы:

а) действия Ельцина, приведшие к массовым столкновениям, человеческим жертвам и иным тяжким последствиям, находятся за пределами временных рамок совершения деяний, подпадающих под действие акта об амнистии участникам событий 21 сентября - 4 октября 1993 г. Это касается также действий Е.Т. Гайдара, А.В. Козырева, В.Ф. Шумейко, С.А. Шахрая, А.Б. Чубайса, В.И. Панкратова, В.Ф. Ерина и некоторых других лиц по организации блокады Белого дома в период до обнародования указа Президента № 1400 (с. 427-428);
б) некоторые уголовные дела, возбужденные в связи с событиями 21 сентября - 5 октября, были прекращены производством без достаточных оснований.

Исходя из этих заключений, комиссия внесла предложения: 1) привлечь к уголовной ответственности лиц, чьи действия, связанные с превышением ими служебных полномочий, стали исходной причиной трагических событий и 2) законодательно решить вопросы возмещения ущерба и предоставлении социальных гарантий невинно пострадавшим в этих событиях гражданам, военнослужащим и сотрудникам милиции (с. 422-423).

Чрезвычайно показательна реакция на результаты работы комиссии нынешней администрации Президента, Генеральной прокуратуры и Государственной думы третьего созыва. Администрация Президента РФ сообщила в ответ комиссии, что ее заключение и доклад рассмотрены и приняты к сведению (с. 424). Никаких практических выводов не последовало. Генеральная прокуратура, со своей стороны, ответила, что сведения, изложенные в документах комиссии, уже были предметом расследования и "оснований для отмены принятых процессуальных решений не имеется" (с. 425). Наконец, центристское большинство Государственной думы третьего созыва отказалось принять проект постановления о работе комиссии хотя бы за основу. Равным образом оно отклонило подготовленный в результате работы комиссии проект закона "О социальных гарантиях лицам, пострадавшим в событиях 21 сентября - 5 октября 1993 года" (с. 432, 465). Таким образом, исполнительная власть не сочла нужным реагировать на представленные важные материалы и заключения, а послушное ей большинство Думы не поддержало парламентскую комиссию, хотя ее выводы, казалось бы, могли содействовать консолидации общества.

Несколько замечаний в адрес составителей и издателей рецензируемого сборника. Представлялось бы целесообразным, хотя и не так подробно, как за период 21 сентября - 5 октября, коснуться предшествующих и последующих событий. Это позволило бы подчеркнуть, что Ельцин и его команда имели в виду вариант разгона парламента еще со времени, когда началась их открытая конфронтация с Верховным советом. Реализация этого замысла осенью 1993 г. позволила им провести в широких масштабах "приватизацию" по Чубайсу и добиться принятия президентской Конституции.

Территориально события, освещенные в сборнике, ограничены почти исключительно Москвою. Между тем большой интерес для понимания быстро менявшегося тогда положения в стране представляет реакция провинции.

Большего внимания заслуживала бы роль Православной церкви в лице как ее иерархов, так и рядовых священнослужителей.

Использование ценных материалов комиссии в научном исследовании затруднено отсутствием уточняющих примечаний. Есть, правда, список документов комиссии, использованных при сопоставлении сборника (с. 391-405). Имеется также указание, что неопубликованные материалы хранятся в архиве депутата Т.А. Астраханкиной (с. 394). Затрудняет использование книги отсутствие указателей, особенно именного.

Теперь немного исторических параллелей.

События 1993 г. в Москве - далеко не первый случай в истории, когда исполнительная власть, опираясь на силу, разгоняла народных представителей. Так, в Англии О. Кромвель разогнал Долгий парламент, во Франции Наполеон Бонапарт - Совет пятисот, в России правительство Ленина - Учредительное собрание. Но, пожалуй, еще не было случая, когда парламент расстреливали бы из пушек, цинично демонстрируя это по телевидению на весь мир. Подобные жестокость и цинизм в какой-то мере сравнимы лишь со штурмом президентского дворца Сальвадора Альенде путчистами А. Пиночета.

Поведение лидеров Верховного Совета до странности напоминает предводителей декабристов 1825 г., которые вывели войска на Сенатскую площадь и простояли там целый день, пока их не расстреляли. Депутаты Верховного совета прождали расстрела две недели...

В заключение хотелось бы ответить на вопрос, поставленный в названии рецензии. Представитель Президента РФ в Государственной думе А.А. Котенков считает, что ворошить прошлое не нужно. Члены думской комиссии были другого мнения, и я вполне согласен с ними, ибо права Т.А. Астраханкина, говоря: "Призрак кровавой осени будет вставать, пока не вынесет приговор суд совести и закона".

А.В. Игнатьев,
доктор исторических наук (Институт российской истории РАН)